Забытое - Марина Суржевская (2002)

Пальцы разжались, клинки с тихим звоном упали на пол.

Киар молчал, но взгляд стал острым, словно грань рубина.

– Ерунда какая-то. Ничего нe понимаю. Это все… невозможно! – пробормотала я. – Мне… мне надо умыться!

Торопливо вернула идары на подставку, стараясь не прикасаться к рукоятям. И сбежала в купальню, которая находилась за тренировочным залом. Повернула латунные ручки крана и сунула руки под фыркающую струю воды.

Что происходит?

Кажется, я уже ничего не понимаю! Почему засветились идары? Неужели это значит, что…

Что именно это значит, я додумать побоялась. Подняв голову, я некоторое время таращилась на свое отражение в зеркале. Отметила слипшиеся от слез ресницы, выбившиеся завитки волос и пятнышко грязи на носу. Всмотрелась внимательнее в серые и растерянные глаза. Но сколько я ни вглядывалась, ничего особенно не увидела. Потому что ничего особенно не чувствовала.

Попав в приют, я какое-то время надеялась, что появится потерянный родственник и заберет меня из Лурдена. Я ждала, несмотря на то, что настоятели качали головами и твердили, что у Вивьен Джой никого не осталось. Что я круглая сирота. А потом Ржавчина толкнул меня в сугроб и сказал: «Никто за нами не придёт, мелочь. Никто. У тебя есть только мы».

И ему я поверила больше, чем наставникам.

Я свыклась с мыслью, что моя семья – это сироты из приюта на краю Лурдена. Я даже не слишком задумывалась о том, кем были мои родители. Зачем? Я не желала испытывать сожаления о той жизни, которая могла бы у меня случиться, будь судьба более благосклонна. Я смотрела вперед и мечтала о спокойной жизни после выпуска из приюта.

И сейчас мысли о засветившихся идарах поставили в тупик.

Устав таращиться на свое отражения и искать внутри себя эмоции, я пожала плечами.

– Это какая-то ошибка, – убежденно прошептала я. – Наверное, мне достались сломанные идары. Это ничего не значит!

A даже если и значит… у меня есть дела и мысли гораздо важнее своей туманной родословной! Подышав на зеркало, я вывела на стекле букву «К».

И сразу внутри взметнулся шторм! Радость и боль, горечь и счастье… Я сжала зубы и решительно стерла букву с зеркала. Плеснула в лицо водой, поморгала. И замерла. Капля воды сползла с моей ладони, но вопреки закону мироздания не упала на пол, а устремилась вверх, медленно покачиваясь. Вслед за ней полетели и другие капли, вытекающие из незакрытого крана. Очень медленно я запрокинула голову и уставилась на потолок.

– Киар!

Дверь распахнулась моментально, и в купальне появился бесцветный. Почему-то у него в руках был все еще обнаженный клинок. Киар увидел меня – спокойно стоящую посредине комнаты – и убрал оружие, подняв белую бровь. Я ткнула пальцем вверх.

– У нас лужа на потолке! Ты когда-нибудь видел подобное?

Северянин уставился на быстро разрастающуюся водную кляксу. Капли воды продолжали взлетать и сливаться между собой. Лужа набухала, становясь все больше.

– Странно, – сказал Киар.

Я посмотрела в его лицо.

– Странно? Ты шутишь? Киар! У нас на потолке лужа! И вода течет не вниз, а вверх! И все, что ты можешь сказать – это странно? Тебе уже говорили, что своей невозмутимостью ты способен довести до помешательства?

Губы бесцветного дрогнули, но улыбка на них так и не появилась.

– Думаю, никто не осмеливался сказать мне подобное, Вивьен. Ну и потом… лорды севера высоко ценят холодную отстранённость рубиновой крови. Чувства мешают разуму. Но ты права. Лужа на потолке – это м-м-м… более чем странно.

Я открыла рот, но тут брови бесцветного взлетели еще выше, он рявкнул:

– И эта странность сейчас обрушится на нас!

И дернул меня в сторону! Не удержав равновесие, мы рухнули на пол, а вода перестала незаконно собираться на потолке и вернулась туда, где ей и положено быть. На пол! Окатив нас с Киаром каскадом холодных брызг.