Забытое - Марина Суржевская (2002)

Бесцветный посмотрел на полосу рассвета, загорающегося над Взморьем. Ни один из стражей башни так и не заметил северянина. Обод рубиновой короны давил на лоб, а один из камней делал Киара невидимым для врагов. Бледные пальцы лорда сжались на рукояти идаров. Он мог бы войти прямо сейчас. Войти, разрубить на куски чудовищ и отключить воздушную защиту острова. Где-то там, наверху башни, находился и Айрон. Ренегат жил возле зеркальной установки. И что делать с предателем, Киар пока не решил. Пожалуй, надо сохранить ему жизнь. Чтобы потом, когда остров займут имперские войска, узнать как можно больше об отступниках.

Киар снова сжал рукоять оружия и… медленно разжал пальцы. Как бы ни хотелось ему покончить с врагами прямо сейчас, надо потерпеть. Осталось совсем немного.

Прошлой ночью его нашел Ринг. Не приближаясь, здоровяк рассказал о подземном укрытии. К рассвету большинство жителей Двериндариума окажутся в безопасности, а уже следующей ночью февр Стит освободит пленников гарнизона. И настанет очередь Киара. Башня падет, он в этом даже не сомневался.

По снегу скользнула длинная и узкая тень харкоста, пролетевшего в светлеющем небе. Киар Аскелан плавно отступил во тьму и холодно улыбнулся.

Скоро все закончится.

* * *

– Живее! Двигайтесь!

Ринг заметил мой напряженный взгляд и обернулся к людям, поторапливая их. Этой ночью основная часть жителей Двериндариума спустились в подземелья. Мы старались действовать тихо и отправлять людей малыми группами, чтобы не привлекать внимание чудовищ. Один из садовников держал над нами купол тишины, Дар был слабым, но нам его хватило, чтобы укрыться от слуха тварей. Пару раз над головами пролетали крылатые чудовища, но мы успевали спрятаться.

Не обошлось без трудностей. Старик Грув наотрез отказался покидать конюшни, в которых жил последние два десятилетия.

«Если мне суждено погибнуть, я сделаю это, защищая своих лошадок!» – гордо заявил он.

Ρинг начал спорить, но я махнул рукой. Каждый имеет право выбирать свою смерть. Да и к лучшему – так измененные не сразу заметят, что остров опустел. На поверхности осталось несколько лавочников и рабочих, а к храмовникам мы и соваться не стали – служитель в серой рясе ни за что не покинет свою вотчину.

Я стоял в стороне, одетый в черный мундир февра, с идарами за спиной. Низ моего лица закрывал платок с изображением ножа и кости – символы Лиги Карателей.

A еще за моей спиной были крылья. Рваные клубящиеся тени. Поэтому я старался не выходить из мрака.

Люди шарахались, увидев меня. Даже хозяйка «Волчьей норы», госпожа Бордуль, с трудом удержала вскрик, когда я вошел в ее дом. А ведь за годы жизни в Двериндариуме она повидала всякое… но кажется, я стал худшим ее кошмаром.

Благо Двери, рядом был Ринг. Парень взял на себя общение с людьми и действовал так уверенно, словно являлся Верховным этого острова. А самое главное – он ни разу не вспыхнул черным пламенем. Похоже, заботы о населении отбили у парня желание кого-либо поджарить.

Чего не скажешь обо мне.

Я стоял в густой темноте, кутаясь в нее, глотая ее. И понимал, что долго не выдержу. Слишком много живых. Голосов, взглядов, эмоций. Я сходил с ума, ощущая, как рвутся на свободу Тени. Я держал их изо всех сил, но…

Ринг снова глянул искоса. Вопросительно и тревожно. Я кивнул, заверяя, что все в порядке. Но это было не так. Мне казалось, что тьма разрастается и пробивает мое тело снова и снова. Пускает корни в моем сердце, пожирает внутренности, глотает легкие. Я слышал ее голос – и он был звонче, чем тихий шепот живых. Тьма снаружи и тьма внутри… Никакого спасения.

На миг прикрыл глаза.

«Живые… убить… уничтожить… рвать… Еще, еще, еще…»

Тьма взывала ко мне. Я пытался не слушать, но она рвалась с цепей, на которые я ее посадил. И нутром ощущал страх людей, которых пришел спасти. Их ужас, что грозил перелиться в крики. Меня они боялись сейчас больше, чем чудовищ.