Решение - Александр Авраменко, Виктория Гетто (2016)

Ротный выпустил остатки заряда батареи лучемёта и торопливо отщёлкнул израсходованную ёмкость, меняя её автоматическим движением. Вспыхнул зелёным индикатор, тоненько свистнул накопитель, выходя в рабочий режим, и Андрей снова нажал на спуск. От ребристого ствола, через который непрерывно прокачивался охладитель, исходили струи раскалённого воздуха. Ещё никогда он не сталкивался с подобным ожесточением! Волна за волной людские толпы плохо вооружённых, зачастую не имеющих никакой защиты врагов с перекошенным в диком вопле ртом накатывались на позиции его роты, чтобы остаться на нейтральном поле в виде разорванных и хорошо пропечённых кусков мяса. Пару раз доходило до рукопашной. Совершенно безнадёжной для халифатцев. Голые руки, ножи и древние примитивные кинетические автоматы и винтовки против мощных индивидуальных боевых скафандров-костюмов союзных войск. Ударом усиленной экзомышцами руки дробились черепа, ломались кости. Движением перчатки мясо превращалось в алую кашицу, вырывались конечности, отрывались головы. После очередной отбитой атаки тёмные щитки лат становились багрово-чёрными от крови, а под ступнями хрустели тела и хлюпала вражеская кровь. Особой опасности не было, но… Горели нервы, разум просто не выдерживал подобной нагрузки, и аптечки исправно впрыскивали лекарства, приводя людей, саури и аури в чувство, не давая разумным переступить грань… И самое страшное, что, несмотря на подавляющее технологическое превосходство союзных войск, они тем не менее несли потери. По одному, по два разумных, но несли. Офицер потерял всех подавителей вместе с операторами, троих «погонщиков», не сумевших выйти из слияния. Или не захотевших. Взвод тяжёлого оружия выбили подчистую. Фактически от роты остался лишь он, старшина, да ещё шестеро бойцов, засевших в его командном бункере, но тем не менее удерживающих свой участок от прорыва врага уже третьи сутки. Под непрерывным обстрелом орудий и ракет, выжигая волны киберов и людей, уничтожая мины и попытки противника пробраться к ним под землёй при помощи проходческих комплексов. Благо хватало боеприпасов и оружия. И практически все трое суток он не спал, держась на стимуляторах и собственной силе воли. Спасало то, что в небе было чисто. Он не знал, что творилось в космосе, потому что связь была фактически уничтожена, задавлена системами глушения. Но поскольку при очередной атаке начиналась заполошная стрельба и на поле вырастали фонтаны взрывов, бригада держалась, выполняя приказ. Истекая кровью, из последних сил, но держалась.

– Тридцать секунд!

– Фиксирую повышение энергии в реакторах вражеских кораблей! – перебил доклад артиллериста старший разведчик.

Ни секунды не раздумывая, командующий флотом Говоров скомандовал:

– Стоп машины! Реверс! Разворот «все вдруг»!

– Выпустить все штурмовики, сориентировать их по вектору сорок шесть – пятьдесят четыре – ноль два. Перебросить команды с эсминцев «Разящий» и «Стремительный»! На базовые корабли. Немедленно. Перед эвакуацией перевести управление эсминцами на автоматику и замкнуть на меня! Десанту – надеть снаряжение для боя в космосе! Всем кораблям – сомкнуть строй, организовать построение «Клин»!