Решение - Александр Авраменко, Виктория Гетто (2016)

Поскольку нападение происходило пока только с одной стороны системы, то, оставив малую часть флота, на всякий случай, командующий обороной распорядился перебросить основную часть сил на направление главного удара. Во всяком случае, туда, где, как ему казалось, тот будет нанесён. Но едва перестроение было завершено и все заняли свои позиции, как началась массовая детонация орбитальных мин с другой стороны, совершенно противоположной первой. И под истошные вопли генерала Альянса массивные шары фортов и группы кораблей потянулись обратно. Но не успели ещё последние участники обороны дойти до новых позиций, как теперь полыхнуло совсем в другом месте. И снова всё повторилось: истошные вопли командующего обороной, ругань и мат команд и гарнизонов, холодный пот на спинах трюмных и машинных команд. Но самое страшное не то, что расходовалось топливо и ресурс двигателей. Куда хуже было, что военнослужащие перегорали, если можно так сказать. Величайшей ошибкой Альянса было использование боевых препаратов для военнослужащих. А попросту говоря – специальных наркотических средств. И начнись битва по-настоящему, нападающим пришлось бы туго. Подстёгнутые нервы и ускоренные рефлексы позволяли обороняющимся спокойно противостоять врагу. Но… Как раз никто и не нападал напрямую. Шквал ракет и торпед из пространства – и ничего и никого. Адреналин перегорал впустую. Раз. Другой. Третий. На четвёртый раз пилоты уже вели свои истребители и штурмовики трясущимися руками, а кое-кто из артиллеристов бился в истерике, требуя противника. Ожидание боя оказалось куда хуже самого боя! Да и воздействие препаратов не могло продолжаться вечно, наступал откат. Но откуда противник нанесёт удар, так и непонятно. Плюс ещё то, что воочию врага никто не видел. Засвеченные сферы компьютеров, непонятные сбои в цепях, пустое пространство. Офицеры сходили с ума, пытаясь что-то увидеть, операторы и специалисты проклинали неизвестного противника, который каким-то образом умудрился стать совершенно невидимым, что невозможно по всем законам физики. Только вот… Все метания были бесполезны, и это наконец дошло до подстёгнутых синтетикой мозгов командующего обороной. Недолго думая он приказал всем собраться в центре обороняемого района, откуда в любую сторону его войска могли броситься на атакующих. Тем временем…

– Сколько ещё? – Рогов с нетерпением взглянул на часы, отсчитывающие последние секунды до настоящей атаки.

– Пятнадцать секунд.

Последние мгновения тянулись, как всегда, мучительно долго. Но вот где-то далеко-далеко, за пределами досягаемости всех имеющихся у противника сенсоров, полыхнуло гигантское пламя. Началось! Адреналиновая волна заставила забыть обо всём. Там, в нескольких световых секундах от места боя, сдвинулась огромная глыба камня, величиной в несколько десятков километров, разгоняясь следом за мощными буксирами. Именно пламя, изрыгаемое их дюзами, и засёк генерал. Напряжение в рубке стало таким, что ощущалось физически. Его, казалось, можно было пощупать руками.

Вновь потянулся отсчёт, пока корабли спешно перестраивались из сотового построения в нападающие порядки. Вперёд выдвигались самые мощные и большие корабли, штурмоносцы готовились выпустить стаи маленьких, юрких, но от того не менее смертоносных истребителей, штурмовиков и торпедоносцев. Это уже была не отвлекающая атака лёгких сил, на которых ради такого случая установили дополнительные пусковые установки, а настоящая атака, тщательно просчитанная и десятки раз за время похода проигранная на тактических логгерах. А равных им у Альянса не было. Те использовали компьютеры, панически боясь дать своим процессорам хоть чуточку индивидуальности, отчего и назывались электронные приборы у противника по старинке – компьютеры, а у русских – логгеры, от «логически мыслить». Потому что Империя не стеснялась и не боялась искусственных личностей, раз и навсегда решив проблему теоретически возможного восстания машин.