Поля надежды - Александр Авраменко, Виктория Гетто (2016)

Вздохнул, посмотрел на женщин, раскрыл папку. Первое, что бросилось в глаза, – спецификация груза. Итак… Четыре новейшие пушки танкового калибра. Это очень хорошо. Потому что других снарядов, как он видит, в составе нет. И попавшийся под руку фиориец или фиорийка, из тех, что ещё два года назад были забитыми крепостными, не ошибётся в самый нужный момент, подтаскивая к пушке именно те боеприпасы, которые сейчас так остро нужны. Пулемёты… Ого! Тоже сюрприз! Он ожидал чего угодно, вплоть до картечниц Баранова, а вместо этого – проверенная годами конструкция европейской части Американской демократии, даже сейчас изредка попадающаяся на глаза МГ. Длинный ствол в дырчатом кожухе, надёжность и простота конструкции. Сто штук. Зачем ему столько? У него всего шестьдесят человек личного состава. Или рассчитывают на ополченцев? В принципе, верно. У него широчайшие полномочия ставить в строй всех, кто попадёт под руку… Автоматы. Неуклюжие, конечно, но тоже лёгкие, с рожковым магазином на тридцать пять патронов нестандартного калибра. Тоже демократического[4]. Но это только на пользу – патрон мощнее. Но фиорийцы, будучи физически несколько слабее людей, смогут с ним управляться. Тьма! Эта асийчи делает ставку на то, что ему удастся набрать людей на месте! Почему она так уверена в этом? В поезде даже две платформы забиты продовольствием так, что оси дугой! Стандартные армейские сухие пайки! Конкретно им на пять лет хватит! Едва не грохнул кулаком по столу от избытка чувств, удержавшись лишь потому, что боялся ещё больше напугать еле слышно поскуливающих женщин. Ещё не отошли? Нет. Снова углубился в бумаги…

Гранаты, патроны, шанцевый инструмент, опять сотни штук. Кому он их даст?! Кому?! Два запечатанных пакета. Подписаны. Один – его именем? Совершенно незнакомый округлый, но твёрдый одновременно, уверенный почерк. Вскрыл, вытащил четыре листа. Изображённая от руки схема. Пробежал глазами, удивлённо расширил глаза – да кто она такая, асийчи?! Сменил лист – мать богов! Чуть ли не поминутная роспись указаний на ближайшие двое суток! Не веря собственным глазам, впился в ровные строчки, время от времени восхищённо покачивая головой. Потом поднялся, собираясь выйти из купе, чтобы связаться с Атти – в поезде было и радио в специальном вагоне, но в него сразу вцепилось шесть рук.

– Не бросай нас!!! – буквально взвыли саури.

Он взорвался:

– Хватит!!! Приходите в себя! Её здесь нет! И ничего с вами не будет! Пора очнуться, война ждать не будет!

Вырвался, выскочил в коридор, пытаясь успокоиться, потом поправил куртку и двинулся в сторону радиорубки…

Виури стояла перед командиром форта навытяжку, привычно уже заложив руки за спину, как положено каторжнице. Лейтенант поморщился при виде её позы, но промолчал. Просто указал на табурет перед собой:

– Садись.

Подчинилась.

Мужчина вздохнул, подвинул ей кружку с горячей наттой.

– Пей, девочка.

Взяла, не понимая, что происходит.

Офицер снова вздохнул, потрогал зачем-то грязную повязку на голове. Коснулся большого засохшего пятна крови на виске, поморщился.

– Ты, девочка, уж прости нас за то, что было вначале…

Это верно. После того как, подобрав у стен крепости, её привели в чувство и расспросили, посчитав беглянкой, одежда говорила сама за себя, то засунули в карцер, где пришлось просидеть на хлебе и воде почти неделю. Потом, когда всё подтвердилось, выпустили. Поскольку девать её было некуда, командующий фортом своей властью отправил её на кухню. Пришлось мыть посуду, чистить котлы, отчищать разделочные доски, таскать мусор. До недавних событий, когда вдоль стен крепости, обтекая её с обеих сторон, нескончаемой чередой потекли беженцы. Внутрь форта их, естественно, не пускали. Военный объект. Да и вдруг какой-нибудь вражеский отряд под видом беглецов внезапным ударом изнутри захватит укрепление? Так что тут каторжница была согласна с принятым жёстким решением.