Битва за Родину - Битва за Родину (2021)

— Здравствуйте, — малявка протягивает тете ладонь.

— Здравствуй Маша — шатенка с серьезным видом жмет руку крохе, — Меня тетя Светлана зовут.

Я фыркаю, тоже мне тетя 18летняя. Хорошо, хоть бабушкой не представилась.

— Можно просто Света, — продолжает подруга, кинув на меня негодующий взгляд.

— Очень приятно, — застенчиво говорит малявка.

— Ладно девчонки, пошли на карусели, — предлагаю я.

Вечер удался на славу. Сначала отправили Машу кататься на детской карусели. Малявка весело смеялась от полноты чувств, нарезая круги на поднимающейся вверх лошадке. Потом покатались на автодроме. Я с малявкой на одной, а Света на другой машинке. Таранили друг друга резиновыми бамперами, а в нас со смехом и возбужденными воплями врезались другие юные и не очень водители. Каждый раз, когда мы в очередной раз с кем-то сталкивались, кроха повизгивала и закрывала глаза, вцепившись ладошками в мой локоть.

Потом зашли в тир, постреляли. Даже Света и малышка сделали по паре выстрелов. Шатенка гордо отказалась от моей помощи, промазала и надулась. А Маша, ставшая на специальную табуреточку, поддерживаемая и направляемая мною, один раз попала. После этого и Светке показал, как прицелиться, поправил приклад, и она тоже поразила зазвеневшие и заигравшие разноцветными огнями часы-будильник.

Затем посетили кафе и перекусили шоколадным тортом с чаем. Глядя на радостную малышку и веселую Светку, с энтузиазмом уничтожавших сладости ложками, я наслаждался их обществом и каждым мгновением счастливой беззаботной юности.

В будущем мне предстояло пройти через серьезные испытания, поставить на кон всё, в том числе и собственную жизнь, схлестнуться в схватке со спецслужбами Запада, а также предателями, бандитами, и паразитами, которые как раковая опухоль пожирали страну изнутри. Но всё это будет потом, а сейчас я был просто счастлив, наблюдая за светящимися от радости девчонками.

19 октября 1978 года. Четверг

В просторной гостиной седой мужчина, раскинувшийся на мягком диване, смотрел программу «Время». Ведущий рассказывал о новом постановлении ЦК КПСС, регулирующим закупочные цены на молоко, овощи и шерсть, пафосно вещал о трудовых свершениях. Мелькали сюжеты о международных событиях, отражаясь пляшущими тенями в полутемной комнате.

Наблюдая за репортажем из Гайаны, генерал чуть слышно вздохнул. Трупы детей, женщин и мужчин кучно разбросанные по территории лагеря общины «Народного Храма» вызывали шок. Хорошо, что оператор, щадя чувства зрителей, показал страшную картинку мельком и нечетко.

«Ещё одна новость из Лешиных предсказаний подтвердилась. Этот маньяк Джонс застрелил конгрессмена, и заставил своих последователей покончить жизнь самоубийством. Всё как внук писал, точь-в-точь», — подумал Константин Николаевич.

— Костя, да не смотри ты эти ужасы, — встрепенулась примостившаяся рядом миловидная пожилая женщина, отвлекшись от вязания, — Зачем тебе эти страсти? Не принимай близко к сердцу. Лучше книжку почитай хорошую. За всех переживать, никаких сил не хватит.

— Да я и не переживаю, Алин, — отмахнулся генерал, — Глупо просто. Им бы жить ещё да жить. Сколько людей, молодых, сильных, здоровых и так глупо погибли.

— Так вроде, там не всё так однозначно. Кириллов так многозначительно говорил. Судя по репортажу, американские спецслужбы могли приложить руку. Конгрессмена всё-таки убили.

Пронзительная трель телефонного звонка прервала сонное бормотание телевизора. Константин Николаевич приподнялся с дивана.

— Сиди Костя, — остановила его жена, — я сама возьму.

Она отложила спицы и пряжу, и быстро поднялась с дивана.

«Легка ещё Алинка на подъем», — усмехнулся генерал, наблюдая за супругой, быстрым шагом покинувшей комнату.

Резкий вопль телефона внезапно прервался.

— Слушаю вас. Здравствуйте Петр Иванович. Спасибо, все нормально. Да, телевизор смотрит. Сейчас позову.