Русские не сдаются! - Роман Злотников (2017)

Однако как бы там ни было можно не сомневаться, что теперь-то «морковка» однозначно проявила себя. И это означало, что охота на нее уже началась, то есть времени с каждым тиком становится все меньше и меньше. Поэтому Ник, посоветовавшись с пылавшей гневом Трис, решил согласиться с ее мнением и действовать быстро и жестко. Причем самой Трис в этом словосочетании нравилось именно слово «жестко», а ему – «быстро». Но одно другому не мешало.

Десантные боты выскользнули из ангаров «Искателя» еще до того, как старший пилот закончил ругаться с диспетчером, истошно вопившем нечто вроде:

– Неизвестный корабль, вы вошли в пределы планетарной юрисдикции! Я требую немедленно покинуть низкую орбиту и приготовиться к приему…

Так что уже через сорок минут сердитая Трис ступила на знакомые с детства истертые плиты внутреннего двора. Когда она спрыгнула с откинутой аппарели приземлившегося бота, ее сердце невольно пропустило удар. Детство, няня, мама… Но в следующее мгновение она вновь сурово вскинула подбородок. Сейчас не время для сентиментальных воспоминаний.

Ник же, выпрыгнувший из бота вслед за ней, с любопытством огляделся. Так вот где Трис провела свои… хм-м… После того, что она рассказывала о своих детстве и юности, как-то язык не поворачивался назвать это время ее лучшими годами. Впрочем, вполне возможно, она была излишне пристрастна. Как часто мы способны адекватно оценить действия тех, кто пытается нас как-то наставлять, учить, ограничивать, даже если они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО поступают так нам на пользу? Заставляют учиться вместо того, чтобы гулять, играть и наслаждаться. Ограничивают в еде и сладостях, когда нам так хочется схрумкать еще что-нибудь вкусненькое и именно сейчас, ночью. Вытряхивают из теплой постели, чтобы ты не опоздал на пару в институт или на важную встречу, которая может определить твое будущее, хотя нам так хочется еще поваляться. И мы сохраняем эти обиды на всю жизнь. А потом, с презрением глядя на тупых жирных неудачников, живем с уверенностью, что стали умными, остались стройными и добились успеха исключительно благодаря себе, любимым…

Внутренний двор этого замка, дворца или, может быть, поместья был величественен и… потрепан. Как и сам замок. Или все-таки дворец? Черт его знает, как это точно обозвать. Более всего соответствующим Нику казалось слово «руины». Да, живописные, заросшие плющом и кустарником. Да, несомненно сохраняющие остатки былой красоты и величественности. Но… ну вот не подходило тут другое слово, хоть убей!

– Кто вы такой и какое имеете право врываться в мой дом?

Ник резко развернулся. Хм… дедушка? Гордо стоявший пред ним старик (он что, не слышал о комплексной регенерации?) был величественен и… также слегка потрепан. Когда-то действительно шикарный костюм (уж Ник-то прекрасно представлял, сколько в цивилизованном космосе может стоит одежда из натуральных волокон) был изрядно засален и кое-где заштопан. Причем весьма неумело. Но в целом, если особо не приглядываться, выглядел вполне прилично.

А сам старик был… импозантен. Да-да, именно так – аккуратная бородка из числа тех, что именуют шкиперскими, чисто выбритые щеки, прическа, коротко стриженные ногти… И он боялся. Точно. Но понять это по его виду было совершенно невозможно. Аристократ в лучшем смысле этого слова!

– Я хочу знать, куда ты дел моего сына? – холодно произнесла Трис, откидывая забрало шлема своего бронескафа.

– Доча?! – Голос спокойно стоявшего перед полудюжиной фигур в бронескафах мужчины дрогнул. – Хм, значит, ты не стала делать эту мерзкую операцию… – Он перевел взгляд на Ника. – А это кто?

– Мой… – Трис на мгновение запнулась, а затем твердо произнесла: – Мой муж!

– Бросивший тебя с ребенком и без средств? – подпустив яда в голос, уточнил старик.