Хозяин Сибири - Константин Борисов-Назимов (2020)

На рисунке получилось этакое страшилище с четырьмя пулеметами. По высоте – примерно с два грузовика.

– Вам…

– Нам, – поправил я начавшего говорить парня. – Запомни, мы теперь в одной команде. Понял?

– Да, Иван Макарович, – кивнул Василий и почему-то побледнел. – Нам необходима огневая мощь, чтобы враг испугался. Тех же, кто попытается оказать сопротивление, расстреляют пулеметы!

– Как думаешь, а твоя штуковина не опрокинется? – с прищуром спросил я.

Вопрос застал парня врасплох, он уставился на свой чертеж и что-то стал себе под нос бормотать. Я же вытащил портсигар и зажигалку. Придвинул к себе пепельницу, смял листы, на которых рисовал, и поджег их, а после, закурив, пояснил:

– Не стоит никому знать, что от меня предложения поступали.

– А механики в «Перевозчике»?

– Так они ничего не поняли, да и готов биться об заклад, что в данный момент обсуждают мои чудеса и смеются. Ладно, – хлопнул я ладонью по столу и достал портмоне, отсчитал сто рублей и парню протянул: – Держи, считай это авансом. Карандаш и бумагу можешь взять с собой, на сегодня мы закончили. Завтра утром принесешь заявление о приеме на работу и отдашь его Анне Максимовне.

– Это той даме, что в приемной? – уточнил парень.

– Да, ей. Она тебе даст инструкции, если понадобится, после чего отправишься на… – оборвал себя на полуслове, а потом поправился: – Лично тебя провожу или кому-нибудь задание дам. А ты пока подумай над этим всем, – постучал указательным пальцем по разложенным бумагам. Все понятно?

– Да, – озадаченно ответил Василий.

– Тогда можешь идти, – махнул я рукой и загасил в пепельнице папиросу.

Парень встал и направился к выходу.

– Вася, – окликнул я своего, надеюсь, главного конструктора, – ты ничего не забыл?

Парень оглянулся, а я указал на лежащие деньги, бумаги и карандаш:

– Бери, и мой тебе совет – не стоит никому рассказывать о новой работе и тем паче деньгами в трактире похваляться.

– Не извольте беспокоиться, Иван Макарович, не люблю я горькую. Но вот насчет денег, – он шмыгнул носом. – Можно их мамке отдать?

– Это можно, – кивнул я, сдерживая улыбку. – А если она спросит, откуда богатство? Скажешь, что от меня, так ведь не поверит.

Василий почесал затылок и нахмурился, а потом руками развел и спросил:

– Как же мне поступить?

– Денек повремени с деньгами, матери скажи, что тебя берет к себе на завод наместник Урала. Она порадуется, поохает, помечтает, будет тебя просить себя проявить, ну а ты уж расстарайся, не подведи. Короче, день-два перетерпи, купи самое необходимое, а остальное спрячь, успеешь отдать, это мой тебе совет, но поступать можешь как захочешь.

– Ага, благодарствую, – собирая все со стола, ответил тот.

– Пепельницу-то оставь, – хмыкнул я.

– Ой, простите великодушно, что-то у меня голова кру́гом…

– Все, до завтра, – отмахнулся я от него и, тяжело вздохнув, подошел к сейфу и достал документы, с которыми планировал еще утром разобраться.

Василий давно ушел, а у меня уже спина затекла и пальцы от перьевой ручки побаливают. Писанины много, столько никогда писать не приходилось, а про чернила и говорить не хочется. Радует одно – клякс стал меньше ставить, но нет-нет да и заскрипит противно перо по бумаге, когда чернила заканчиваются…

– Гм, Иван Макарович, – послышался от двери голос Анзора, – ты не забыл, что сегодня званый ужин?

– С чего бы он званым стал? – отодвинул я в сторону писчие принадлежности. – Из-за одной вредной и пронырливой журналистки?

– Иван, ты обещал!

– Ой, Анзор, да помню я, лучше скажи, чем там наши губернаторы занимаются и почему ты не подле них?

– Стандартно, – пожал Анзор плечами. – Вчетвером сидят в ресторане и предаются чревоугодию. Через часик их завлекут на игорный этаж, где вдоволь красивых и доступных дам.

– Твои люди им за карточным столом компанию не составят? – удивился я.