Хозяин Сибири - Константин Борисов-Назимов (2020)

Конь отвернул морду, отказываясь от лакомства, но копыта в ход не пускает и укусить не пытается, а это уже прогресс. Пожалуй, сумею с ним поладить. Пришлось пару минут гладить шею и трепать гриву обидчивого Беса, после чего он наконец-то, словно сделав мне огромное одолжение, соизволил взять из моей руки хлеб. После этого я отправился в дом отца Даниила. Мой адъютант остался у машины, смоля папироской и делая вид, что серьезен и не пытается сдержать смех от моего общения с Бесом. Да, понимаю, дал бесплатное представление, которое грех пропускать, но Гаврилову можно доверять, он не проболтается.

– Иван Макарович, утречка вам доброго, – поздоровался со мной отец Даниил, выходя из конюшни и ведя под уздцы лошадь.

– Взаимно, хоть и говорят, что утро добрым не бывает, – пожал я руку священнослужителю, одетому по-простому. – Смотрю, вы решили в путь отправиться не в рясе и даже прихватили вместо креста ружье, – прокомментировал, увидев притороченное к седлу оружие.

– Так и ваши люди пришли не с пустыми руками, – усмехнулся в бороду святой отец. – Не всякий лихой человек крестного знамения убоится. Пошлите поручика ко мне в дом, пусть зовет вашу охрану, да пора уже в дорогу отправляться.

– Денис Иванович, – посмотрел я на подошедшего адъютанта, – попросите наших людей собираться.

– Понял, – кивнул тот.

– Смотрю, вы не бережете себя, господин Чурков, ночами работаете, – улыбаясь в бороду, проговорил отец Даниил.

– Как-то так само вышло, – пожал я плечами. – Знакомая одна получила плохие вести, пришлось ее утешать, – фраза прозвучала двусмысленно, сразу уточнил: – Мы с ней давние приятели, дело до постели так ни разу и не дошло, а вчера мы устроили пирушку. Я бы даже сказал, грустные проводы каких-то несбывшихся надежд.

– Все наладится, всем по заслугам воздастся, – проверяя седло у своего коня, сказал отец Даниил, а потом бросил на меня быстрый взгляд и как бы невзначай обронил: – Утешение ближнего своего – дело богоугодное, но губную помаду за ухом вы лучше бы стерли…

– Блин! Когда же она успела?! – удивленно сказал я, подходя к машине и пытаясь рассмотреть в зеркало оставленный купчихой след.

– Подруга ответила взаимностью? – поинтересовался отец Даниил и сразу пояснил: – Дело молодое, потребность есть, никто осуждать права не имеет.

– Не поверите, но Марту вчера лично спать уложил и служанку к ней приставил, чтобы та следила и не допустила того, о чем потом госпожа сожалеть всю жизнь будет. А это, – указал себе за ухо, – уже намного после и на трезвую голову, если не считать, что в дело вмешались инстинкты. Тем не менее грешен я, отпустите грехи, святой отец.

Священнослужитель удивленно на меня посмотрел, а потом негромко рассмеялся, но ответил:

– Не ожидал от вас таких слов, Иван Макарович. В Екатеринбурге, почитай, каждая вторая, а то и первая женщина или там девушка готова по первому вашему зову следовать куда прикажете. А вы еще и отпущения грехов просите! – Он покачал головой. – Впрочем, данным мне правом грехи твои, раб божий, в виде прелюбодеяния, отпускаю, хоть это и не совсем по церковным обычаям.

– Спасибо, – поблагодарил я, когда священник меня троекратно перекрестил. – Скажите, а если исповедуюсь о том, что сегодня произошло, никто о нашем разговоре не прознает? В особенности меня интересует одна наглая особа, правда, она сейчас в столице.

– Это вы про Лису-Марию? – спросил отец Даниил и сразу же осуждающе рукой махнул: – Не отвечайте, знаю, что на нее намекаете. Нет, ни ей, ни кому-то другому не стану рассказывать тайны исповеди прихожан. Правда, есть одна закавыка, – он с прищуром на меня посмотрел и замолчал.

– Какая? – коротко поинтересовался я, чувствуя, что сейчас последует какая-то просьба.

– Не мой вы прихожанин, ваше высокоблагородие. Да и вообще, как-то без желания в церковь ходите. Понимаю, что заняты и времени мало, но людская молва все подмечает.