Отряд - Игорь Валериев (2020)

– Был в окружении прадеда лейб-медик Мандт, который, как позже выяснилось, был членом берлинской ложи «Роял Йорк». Про Йорк и древнюю ложу Англии я вам говорил. Так вот, впервые этот Мандт был приглашен к Высочайшему двору по рекомендации Великой княгини Елены Павловны для пользования императрицы, которое было удачно. Этим он приобрел доверие государя как врач и был назначен лейб-медиком государыни. Потом мало-помалу он стал давать медицинские советы и Николаю Павловичу, а скоро перешел в лейб-медики Его Величества. Доверие императора к Мандту все более и более росло, и, наконец, он достиг исключительного звания «друга государя». Во время болезни Николая Первого Мандт не допускал во дворец других врачей, кормил императора неизвестными порошочками и до последней минуты утверждал, что никакой опасности нет. Когда во дворце вспыхнул переполох из-за смерти императора, Мандт скрылся из дворца задними ходами и тайком уехал за границу. К сожалению, его так и не нашли. Про смерть моего деда вы знаете. За «Народной волей», так же как и в покушениях на меня торчали «английские ушки», возможно, и масонов. Я же в этом уверен! Виновника в смерти отца вы лично доставили из Англии, – на скулах императора вздулись желваки. – Более подробно всё узнаете из документов особой папки. Я вас ознакомлю. Там и Опиумные войны в Китае, и Афганский кризис, где мы поддерживали финансами и вооружением сами понимаете кого, и Мервский оазис, и Кушка, и Памирская дорога через перевал, соединившая Ферганскую и Алайскую долины, и другие моменты «Большой игры» с королевой Викторией и её правительством, включая и тайное. Много материалов по проекту «Желтороссия», наших взаимоотношениях с корейским ваном и, соответственно, о противодействии Англии нашей политике в этом регионе. Что-то Вы побледнели, Тимофей Васильевич?

– А кто ещё знаком с этими документами? Насколько я понимаю, они являются сверхсекретными!

– В полном объёме только граф Воронцов-Дашков. Илларион Иванович многие из документов этой папки и составлял. Я вас ввожу в круг избранных из-за того, что вы на деле доказали преданность мне лично и Российской империи. И из-за того, что мне, практически, не на кого положится, – лицо Николая сделалось каким-то потерянным. – Только взвалив на себя обязанности императора, я понял, как тяжело было отцу со всем этим гадюшником. В каждом министерстве по две-три партии, которые тянут одеяло на себя. Единства нет никакого. Теперь я понимаю, почему мой папа’ так много работал и уделял нам детям так мало времени. Помню, как я обижался на него, когда он, отдыхая, предпочитал рыбалку общению с нами. Наверное, он таким образом успокаивал нервы и боялся сорваться на нас.

Николай грустно усмехнулся.

– Я в последнее время тоже всё меньше провожу времени с семьёй. Только в отличие от отца мне иногда хочется выйти во двор и перестрелять всех ворон, представляя на их месте многих министров.

Я не выдержал и хмыкнул.

– Что-то не так, Тимофей Васильевич?!

– Извините, Николай Александрович, просто вспомнился один фельдфебель в Ораниенбаумской стрелковой школе по прозвищу «Зверь». Так его за муштру прозвали солдаты одного из пехотных батальонов обеспечения. Так вот, его любимой присказкой на стрельбище было обращение к бойцам со словами: «Представьте, что вместо мишени стою я». И знаете, его солдаты всегда показывали лучший результат по стрельбе.

Я замолчал, а император после небольшой паузы захохотал, да так, что у него слёзы на глазах навернулись.

– Спасибо, Тимофей Васильевич, рассмешили. Первый раз после смерти Георгия, родителей и сестры смеялся. Значит, представьте, что вместо мишени стою я. Оригинальный педагогический приём, – Николай достал платок и промокнул уголки глаз. – Ещё раз, спасибо.

Убрав платок в карман, самодержец внимательно посмотрел на меня.

– Итак, Тимофей Васильевич, Вы готовы войти в мой круг избранных?

– Да, Ваше императорское величество, – произнёс я и склонил голову.