Покоренная сила - Евгений Красницкий (2016)

– И давно ль боярином себя чувствуешь, сынок? Носом за небо не цепляешься еще? Ты уж прости нас, худородных, если обидели чем…

– Да не обо мне речь, мама! – Мишка готов был провалиться со стыда, но нужно было как-то разруливать ситуацию. – Они не должны в нас нанятых слуг видеть! Понимаю я, что дядька Никифор все Ратное может купить и с пустым кошелем не останется, знаю, что есть купцы и умнее и богаче бояр… Но надо же было как-то с этих оболтусов столичный гонор сбить! Способ только один – показать, что отношения между сословиями и у нас такие же, как в Турове: боярин есть боярин, купец есть купец, а купеческий сын только на отцовом подворье на работников может покрикивать, и больше нигде…

– Ишь как разговорился, – мать улыбнулась, – уймись, все ты верно сделал, но запомни: станешь перед ратнинцами нос задирать, с тебя самого гонор так собьют, что вмиг про боярство забудешь. И так на тебя уже мужи косо смотрят… Ладно, говорили уже об этом.

– Мам, а чего дядька Лавр такой мрачный сегодня? – поспешил Мишка сменить тему. – И тетка Татьяна на берег не пришла.

– Дела семейные, тебе-то что?

– Ну… Я как бы в ответе за них… После того… – Под материным внимательным взглядом Мишка почувствовал, что опять ляпнул что-то не то. – Хочется же, чтобы у них все хорошо было…

– Всё у них хорошо и есть, – в противоречие собственным словам, мать как-то невесело вздохнула, – размолвки у всех бывают, только всяким нахальным мальчишкам совать в них свой нос вовсе не надобно.

«Э-э, погодите-ка, сэр Майкл! Что-то леди Анна крутит. Когда вы намекали на ее отношения со Спиридоном, она к этому гораздо мягче отнеслась, даже с юмором. А тут сразу: “Не суй нос!” Мать, Лавр, Татьяна – классический любовный треугольник. И обе женщины не смогли родить Лавру ребенка, правда, по разным причинам – мать с саней на полном ходу упала, а Татьяне волхв подгадил. Потом влез я со своим “колдовством”, потом появился Спиридон. Теперь вот еще и “Лешенька” с похоронными настроениями и пристукнутым отпрыском в придачу. Как мать ахнула, когда его узнала! Близкий друг юности, побитый жизнью… Женское сердце не отозваться не может. А Лавру что с того? У него же с женой вроде бы все наладилось? Черт ногу сломит… А! И правда – не мое дело!»

– Мама, Анька сама придумала платок Николаю дать, или ты подсказала?

– Ну, Мишаня, ты сегодня, видать, весь ум на воинские дела истратил! Или, – мать хитро улыбнулась, – с Юлькой на лавочке лишку пересидел?

«Уже доложили! Деревня, тудыть ее…»

– А при чем здесь Юлька-то?

– А при том! Сестры твои нигде дальше Княжьего погоста не бывали никогда, а здесь парни из стольного града. Аж изъерзались обе в седлах: «Поедем, мама, посмотрим, поедем, посмотрим» – эка невидаль! Такие же сопляки, как и везде.

– Но ведь хорошо же все получилось, мама! Отроки на вас теперь молиться готовы…

– Ничего хорошего! Боярышни себя блюсти должны! В Турове вокруг них и не такие парни крутиться будут, и что ж, к каждому вот так – нараспашку? Думаешь, она Николу пожалела? Да ничуточки! Ей надо было, чтоб все только на нее смотрели! Если она и в Турове так вести себя будет… И ты решил, что эту дурь я ей присоветовала сотворить?

– Но ты же сама…

– Да! Тебе помогала! Николая приласкала, на тех двоих и не посмотрела – сразу видно, что и женщины в Ратном воинский порядок понимают. И того, что я сделала, было достаточно, а Анька… Ну я ей еще покажу, как себя вести надо! И ты тоже хорош, сынок! Простых вещей не понимаешь, а во взрослые дела нос суешь!