Покоренная сила - Евгений Красницкий (2016)

Как он справится сам, Мишка не представлял совершенно, но обиделся он на деда по-настоящему, вплоть до желания хлопнуть дверью и уехать обратно на базу.

– Пух, пух, пух! Закипела каша! – дед вроде бы добродушно улыбнулся, а потом вдруг набычился и сам гаркнул в полный голос: – А ну сядь!!!

За дверью кто-то ойкнул, и раздался звук падения какого-то предмета. Дед, поднявшись, распахнул дверь, за дверью обнаружились две девки-холопки. Одна держала в руках кувшин, видимо с пивом, у ног другой лежал на полу поднос с закуской. Увидев деда, обе испуганно пискнули и бросились бежать.

– Стой, дуреха, пиво отдай! – заорал вслед им дед.

«Ага: “Верни колбасу, я все прощу!” Комедия!»

– Ну вот: без пива остались… Старшина, едрена-матрена… терпел он…

Мишка, тяжело вздохнув, оттеснил деда от двери, перешагнул через поднос и рассыпавшуюся закуску и отправился на кухню. Там, глядя в две пары перепуганных глаз, стариковским тоном проворчал:

– Чего напугались-то? Разговор у нас такой… громкий. Не на вас же орали. Давай-ка сюда пиво, да приберитесь там. И не бойтесь заходить, не съедим.

Дед встретил Мишку чуть ли не с распростертыми объятиями:

– Слава тебе Господи, добралось до нас пивко, я уж и не надеялся, иссох весь!

– Во-во, – в тон деду подхватил Мишка, – пока старшина Младшей стражи не позаботится, сотник иссохнет, но не почешется.

Внук налил пива деду и, не спрашивая разрешения, себе.

– Разворчался, как старик древний, – подколол дед.

– С кем поведешься…

– А ну-ка, уймись! Жаловаться каждый может, кроме сотника. Мне вот кому прикажешь жаловаться? К князю в Туров бегать? Да сядь же ты, наконец!

Мишка уселся, потянул к себе кружку с пивом. Дед скептически глянул на него и прокомментировал:

– Наливаешь себе, как взрослый, а плачешься, как младенец. Молчи, не спорь! Слушай, что я тебе скажу, больше ты ни от кого такого не услышишь и в книгах своих ученых не прочтешь.

«Интересно, чего же я такого в книгах не прочту? То есть, в ЗДЕШНИХ-то книгах, конечно, много чего еще нет, а в тех, что я ТАМ читал… Стоп, сэр Майкл, дед, кажется, что-то серьезное поведать собрался».

Дед действительно как-то весь подобрался, построжел, помолчал несколько секунд, словно раздумывая, продолжать начатую речь или нет, потом все же заговорил:

– Сотник здесь, в Ратном, власть. Знаешь, что такое власть? Власть – это когда пожаловаться некому, когда нет спины, за которую спрятаться можно, и когда нет никаких оправданий. Власть со всем – с любыми делами и бедами – должна справляться. Иначе она не власть! Приказывай, заставляй, карай, милуй, награждай, убивай, если надо. Но спрос за все только с тебя! Не на кого сослаться. Нельзя сказать: «Мне приказали» – над тобой никого нет. Нельзя сказать: «Не послушались» – ты не власть, если тебе не подчиняются. Нельзя сказать: «Чего-то нет или не хватает» – если найдут и добудут сами, без тебя, то зачем ты нужен? И самое страшное, что нельзя сказать: «Не по силам, непреодолимо» – выходи на непреодолимое первым, преодолей или умри!

Ты – один! Всегда один! Могут быть друзья, могут быть помощники, могут быть верные и преданные слуги, но в ответе за всё и за всех только ты один. Если ты этот крест на себя не принял, называйся ты хоть сотник, хоть князь, хоть император, верить тебе не будут, подчиняться тебе не будут, кончишь ты плохо. И даже к Богу обращаться бесполезно, потому, что Он тоже один, и Ему тоже жаловаться некому и пенять не на кого. Не станет Он слушать молитвы слабака.

– Но Бог есть любовь! Прошение, милосердие… – не то чтобы Мишка был не согласен с дедом, или им овладел вдруг дух противоречия, просто осторожное сомнение, как известно, заставляет собеседника раскрыться лучше, чем настырное любопытство. – Искренняя молитва не может остаться безответной…

– Вранье, поповские сказки! – неожиданно резко возразил дед.

– Но Иисус в Нагорной проповеди сказал…