Покоренная сила - Евгений Красницкий (2016)

– Куда смотришь? Почему у тебя люди дурака валяют, вместо того чтобы оружейного мастера слушать?

Филька потупился, зачем-то принялся оправлять подсумки на поясе.

– А ну, встать ровно, отвечать, как положено!

«Ох и грозны вы сэр, Майкл, прямо унтер Пришибеев! А как иначе?»

Филька оставил амуницию в покое, выпрямился и пробурчал:

– Виноват, господин старшина.

– Не слышу! Где командный голос?

– Виноват, господин старшина!

– А раз виноват, то слушай команду! Раздолбаев своих накажешь по прибытии на базу! Сам, что причитается, получишь от десятника, но не от Петра, а от Дмитрия. Десятник Дмитрий! Принять командование первым десятком!

Нет, Митька точно рожден быть солдатом – ни удивления, ни малейшей заминки.

– Слушаюсь, господин старшина!

Петька же вылеплен совсем из другого теста: на лице сначала удивление, потом возмущение, потом… Ничего сказать или сделать Мишка Петру не дал.

– Десятник Петр, десятник Дмитрий! За мной, остальным продолжать занятия! Старший – десятник Василий.

Петька весь прямо-таки кипел от возмущения, но все же дождался, пока они отошли за угол.

– Минька, ты чего? Из-за этих обалдуев…

– Отец твой на днях приезжает, – не дал ему закончить Мишка, – четырнадцать новых обалдуев тебе привезет, вот с ними и займешься. Я тебе специально дал десятком покомандовать до их приезда, чтобы поучился, да, видно, не впрок. Ни хрена дисциплины в десятке нет. А за обучение тех ребят деньги будут плачены, и ответ ты будешь держать не только перед дедом и отцом, но и перед каждым, кто их обучение оплатил. Так что думай. А ты, Митька, теперь будешь сразу двумя десятками командовать: своим и бывшим Петькиным. Зваться теперь будешь старшим десятником, и обучать твоих ратников будем немного иначе, чем остальных, потом объясню – как. А сейчас иди, командуй и выясни у Кузьки, когда он сможет твой второй десяток полностью вооружить. Надо бы поскорее.

– Слушаюсь…

– Да ладно тебе, ступай.

Дмитрий ушел, а Петька остался стоять, с мрачным видом молча переваривая новости. Мишка дал ему немножко времени попереживать, потом спросил:

– Ты приказчика, которого отец прислал, знаешь?

– Угу, Спиридоном звать.

– Сколько ему лет?

– Двадцать или чуть больше, точно не знаю, он у нас недавно.

– Что за человек-то хоть? Дельный?

Петька сплюнул и пренебрежительно махнул рукой:

– Дрянь мужичонка, даже удивительно, что батя его сюда прислал.

– А подробнее?

– У бати приятель был в Курске, какие-то дела вместе вели. Помер он года три назад вроде бы. Остались два сына: Алексей и этот Спиридон. Алексей стал с отцовскими ладьями ходить, а Спиридон дела в Курске вел. Ну и прогорели они. Что уж там вышло, я не знаю, только для того, чтобы ладьи снарядить, пришлось в долги залезать. Алексей с ладьями на Каму пошел и не вернулся – сгинул.

Спирька покрутился, покрутился, но долги-то отдавать надо. Батя говорил, что если склады, причал да дом с умом продать, то можно было бы расплатиться. А Спирька, подлец, сбежал к нам в Туров. Сам-то не женат еще, а семью Алексея бросил – тех за долги в закупы и взяли. Отец потом ездил в Курск выкупать их, так такого про Спирьку наслушался… Без отца да старшего брата изгулялся весь: пьянки, девки… Делами совсем не занимался, потому, наверно, и прогорели они.

Ну, батяня пригрел «сироту», туды б его… По уму, его бы в закупы брать надо было, но сын старинного приятеля, понимаешь… Сделал приказчиком. Толку с такого приказчика, что с козла молока. Вроде бы и дело знает, и шустрый, и договариваться умеет, а все равно… То пьяный, то у девок гулящих застрянет, то с разбитой мордой и обобранного домой принесут… Двух наших холопок обрюхатил, кобель.