Пол и характер - Отто Вейнингер (2007)

К этим иллюстрациям, наглядно показывающим применимость принципа характерологии, к примерам, взятым из тривиальной сферы третичных половых признаков, я хочу еще присоединить некоторые сходные с ними замечания, которые, как я предполагаю, могут быть полезны педагогике. Я думаю, что общее признание этих и других фактов имеющих общее основание, оказало бы действие на индивидуализацию воспитания. Каждый сапожник, снимающий с ноги мерку, умеет лучше различать индивидуальности, чем современные педагоги в школе и дома, которые не могут придти к живому сознанию этого нравственного долга. Ведь до сих пор воспитывают детей с половыми промежуточными формами (особенно среди женщин) в смысле возможного приближения к мужскому или женскому идеалу, совершают духовную ортопедию, пытку в истинном смысле слова. Этим не только уменьшают разнообразие в природе, но и уничтожают многое, что могло бы укорениться, иное ломают самым неестественным образом, создают искусственность и притворство.

Долгое время наше воспитание ставило под одну мерку все рождающееся с мужскими половыми органами и под другую – все с женскими. Очень рано на «мальчиков» и «девочек» напяливают разные платья учат разным играм, применяют к ним совершенно различное элементарное преподавание, «девочек» всех без разбору учат рукоделию и т.д. и т.д. Все промежуточные формы при этом в расчет не принимаются. Но как сильны инстинкты, «детерминанты» их естественного состояния, в таких дурно воспитанных существах! Это часто обнаруживается еще до периода половой зрелости: есть мальчики, особенно охотно играющие в куклы. Они выучиваются у своих сестренок вязать и вышивать, любят одеваться в женское платье и с удовольствием называют себя женскими именами. Бывают, наоборот, девочки, которые охотно участвуют с мальчиками в их диких играх и часто принимаются последними на правах товарищей. Но подавленная воспитанием природа всегда выступает вместе с половой зрелостью: мужественные женщины носят короткие волосы, предпочитают одежду, похожую на мужской костюм, посещают университеты, пьют, курят, лазят на горы, становятся страстными охотницами. Женственные мужчины, наоборот, отращивают длинные волосы, носят корсет, выказывают много понимания по части дамского туалета, о котором они ведут с женщинами дружеские разговоры и часто на самом деле вздыхают о дружеском отношении между полами, например женоподобные студенты о «товарищеских отношениях» со студентками и т.д.

Под давлением такого уравнивающего воспитания страдают и девочки и мальчики. Первые благодаря шаблонности нравов, последние от подчинения их в будущем одинаковому закону. Я боюсь, что мое требование по отношению к девочкам встретит гораздо более пассивное сопротивление в головах «умных людей», чем по отношению к мальчикам. Здесь прежде всего нужно убедиться в совершенной лживости широко распространенного, поддерживаемого совершенными авторитетами, вечно повторяемого мнения об однообразии «женщин» («нет никакой разницы, никакой индивидуализации среди женщин, кто знает одну – знает всех»). Правда, среди индивидуумов, больше приближающихся к Ж, чем к М (среди «женщин»), бывает не так много различий и возможностей, как среди многих других существ – громадное разнообразии «самцов» не только у людей, но и во всем зоологическом царстве представляет из себя общий факт, что особенно подробно разработано Дарвином. Однако и среди Ж есть достаточно различий. Психологический генезис этого ложного мнения объясняется частью тем, что каждый мужчина (см. главу III) в своей жизни ближе знакомится только с определенной группой женщин, которые, естественно, имеют между собой много общих черт. Часто и от женщин по такой же причине и еще с меньшими основаниями можно услышать: «мужчины все одинаковы». Этим объясняются, мягко выражаясь, смелые утверждения многих эмансипированных женщин о мужчине, относительно его мнимонеправильного превосходства. Объясняется это именно тем, каких мужчин они обычно узнавали ближе.