Вождь краснокожих (сборник) - О. Генри (2013)

Мне и в голову не приходило, что на свете столько истосковавшихся по семейной жизни, но недостаточно состоятельных мужчин, которые горят желанием сочетаться браком с симпатичной вдовой и взвалить на свои плечи бремя забот о ее капитале и земельных владениях. Большинство из них честно признавались, что сидят без гроша, не имеют никаких источников дохода и что их никто не ценит. Но при этом, если верить их словам, у них накопились такие внушительные запасы любви и прочих мужских достоинств, что вдовушка может рассчитывать стать счастливейшей из женщин.

Каждый клиент получал от агентства ответ. В нем сообщалось, что его искреннее и чрезвычайно трогательное письмо произвело на вдову глубокое впечатление. Именно поэтому она просит написать ей подробнее и приложить, если возможно, фотографию. Со своей стороны, владельцы агентства Питерс и Таккер указывали, что их гонорар за передачу второго письма в нежные ручки вдовы составляет два доллара. Упомянутую сумму следует приложить к следующему письму.

Теперь-то вы понимаете, как прост и безотказен был наш план. Девять из десяти соискателей всеми правдами и неправдами раздобыли по два доллара и прислали их в агентство. Вот, собственно, и все. Разумеется, нам пришлось потрудиться – с рассвета до заката распечатывать сотни конвертов и выуживать оттуда доллар за долларом!

Впрочем, были и особенно ретивые соискатели, которые являлись лично. Их мы отправляли прямиком к миссис Троттер, и она расправлялась с ними сама. Из этих только трое или четверо вернулись в агентство, чтобы поклянчить у нас денег на обратную дорогу. Когда же хлынул поток писем из самых глухих уголков штата, мы с Энди стали извлекать из конвертов по триста долларов в день.

Однажды в послеобеденное время, когда у нас была самая запарка и я раскладывал купюры в коробки из-под сигар, а Энди меланхолично насвистывал арию «Не для нее звонит венчальный колокол», входит к нам какой-то маленький вертлявый субъект и принимается шарить глазами по стенам, будто пытается обнаружить след украденной из музея картины Рембрандта.

При виде этого типа я испытал прилив гордости, потому что наше дело правое и придраться ни к чему невозможно.

– У вас сегодня что-то многовато писем, – ехидно замечает человечек.

– Пошли, – говорю я и нахлобучиваю шляпу. – Я покажу вам наш товар. В добром ли здоровье был мистер Рузвельт, когда вы покидали Вашингтон?

Отвел я его в пансион «Ривервью» и познакомил с миссис Троттер. Потом показал ему ее чековую книжку, где значились две тысячи долларов на счету.

– Как будто все в порядке, – неохотно говорит сыщик.

– Именно, – говорю я. – И если вы холостой человек, я позволю вам побеседовать с этой дамой. С вас мы не потребуем ни цента.

– Благодарствую, – отвечает он. – Если бы я не был обременен семейством, то, пожалуй, и рискнул бы… Всяческих благ, мистер Питерс.

К исходу третьего месяца у нас скопилось около пяти тысяч долларов, и мы решили, что пора заканчивать работу: отовсюду сыпались жалобы, да и миссис Троттер притомилась.

И вот, когда мы уже вплотную занялись ликвидацией агентства, я отправился к миссис Троттер, чтобы выплатить ей жалованье за последнюю неделю, попрощаться и забрать у нее чековую книжку с двумя тысячами долларов, временно переданных ей на хранение.

Стучу, вхожу в ее комнату и обнаруживаю, что она сидит и заливается слезами.

– Успокойтесь, – говорю я, – в чем дело? Кто-нибудь вас обидел или вы тоскуете по дому?

– О, нет, мистер Питерс, – отвечает вдова. – Вы всегда были другом Зики, и от вас я ничего не скрою. Мистер Питерс, я влюблена. Я влюблена в одного человека, да так, что просто дышать без него не могу. Это тот идеал, который стоял у меня перед глазами всю мою жизнь.