Южный рубеж - Андрей Булычев (2020)

Небольшие корректировки в планы Сотника, конечно, вносила весна, которая всё больше и больше начинала уже вступать в свои права. То здесь у конюшни снег просядет, то плетень вдруг обвалится под тяжестью сугроба. А с крыш вообще свисали длинные сосульки, которые приходилось постоянно сбивать. На санях ездить пока было можно, но с каждым днём раскисшее крошево снега делало это занятие всё сложнее и сложнее. Ещё неделя и вообще встанут все торговые пути на реках, только и останется ждать мая, когда с первыми ладейными караванами, да по большой воде ляжет сюда новый водный путь. И то ненадолго, три-четыре седмицы, а там спадёт вода, обнажая перекаты и отмели Поломети, и вновь придётся переходить купцам на старый Селигеров путь, где полно трудоемких земных переволоков да речных переправ через многочисленные пороги.

Но всё это впереди, а сегодня по рыхлому подтаявшему речному пути пришёл в усадьбу последний зимний караван. И встречая его, вся усадьба собралась на большом речном обрыве, предупреждённая заранее конным дозором.

– Едут, едут уже!

И действительно, вдали из-за речного поворота выплывали пять саней, с пока ещё далёкими и неразличимыми отсюда в них фигурками.

Народ задвигался и загомонил, ну а как же, интересно ведь, кто к ним пожаловал!

И вот, поднявшись с натугой по речному склону, въехали те сани на поляну перед самой усадьбой, и начали с них выходить степенные мужики, попадая прямо в объятия Сотника. Лука Тесло, Первак, Гудым и Ослопя, не просто ремесленники плотницкой артели, они те, что стали самыми близкими друзьями, советниками и приятелями для Сотника. А для Митяя, что со всех ног кинулся их обнимать, так были они и вовсе побратимы, ибо вместе они свою да чужую кровь проливали при недавнем осеннем переходе в Великий Новгород.

– Здорова, Лука Мефодьич! Вы каким ветром-то сюда так рано? Мы же вас раньше мая-то и не ждали совсем, – хлопал старшего плотницкой артели по плечу Андрей.

– Кхе, кхе. Так что валяться-то на печи, Андрей Иванович? И так все дела переделали уж дома, а эти-то два непролазных месяца так и вовсе дома тоска была бы сидеть. Вот и решили с ребятками пораньше, с самым последним санным обозом выйти, боялся уже и не поспеть, вон, как нынче-то солнышко припекает. Да и сам ты уже знаешь, в Крестцах товарищей раненых после боя мы оставили, за них же душа болит и мается, как они там, вдали! – традиционно кхекал артельный.

– Да, а что за них переживать-то? – усмехнулся Сотник и протянул руку в сторону избы, откуда спешили, поддерживая с боков хромого Вторака, гончар Остап с ладейщиком Ивором. Вот они уже и сами к вам идут!

– Матушки Святы! – воскликнул Первак разводя в изумлении руки, и сразу же бросился к своему брату близнецу, увлекая за собой и всю артель.

– Да-а, Андрей Иванович, тебе и Митяю моя артель теперь по гроб жизни обязана, вон ведь как ты сына смог обучить воинской науке. Если бы не он, как есть положили бы нас всех в том лесу, где банда Ворона орудовала. Да и раненым нашим он весьма искусно помощь оказал, –уважительно говорил Лука, сидя за богато накрытым столом, – А уж про Второчка так и вообще просто слов у меня нет. Если бы вы тех разбойников не извели под Крестцами, его бы да ремесленников Ивора и Остапа косточки давно бы лесное зверьё по своим берлогам растащило. Должники мы твои теперь, не зря всё же душа сюда стремилась. Скорее бы уже за работу взяться, я же помню, какие у тебя огромные планы по строительству. Вот и набрал с собой побольше хороших плотников со столярами, как ты мне сам говорил. Всего нас пятнадцать приехало для работ, с инструментом всяким и «приспособами». Даже и не знаю, хватит ли места теперь разместить всех, а то я смотрю, у тебя уже чуть ли не городок за эту зиму образовался, и воинов да баб с детишками вон сколько прибыло.