Южный рубеж - Андрей Булычев (2020)

Сейчас у нас десятое августа. Сегодняшний вечер мы все отдыхаем. Завтра готовимся к бою и готовим большую ладью к волоку, а вы разведка выдвигаетесь к намеченным местам. Говоришь, вы уже под видом приказчиков будущих проходных караванов тут поработали? Ну, вот и отлично! Даю вам два дня на то, чтобы разнести весть по всем волоковым и ладейным артелям о том, что тринадцатого с утра по Усвятскому волоку пойдёт богатая ладья с золотым товаром и сопровождать её, а так же платить за её переход будут только одной, самой лучшей и главной в этих местах ватаге. Можешь не сомневаться, что до «медведей», что до «волков» та весть птицей долетит незамедлительно. И каждый из атаманов решит, что его «кидают», хм.., что это его отодвигают в сторону и мимо него проходит такой вот жирный и заманчивый кус. А его конкурент собирается стать самым главным на всём волоке и задвинуть конкурента, нуу..то есть соперника.

– Что разбойник будет в этом случае делать? – и посмотрел в горящие пониманием глаза своих офицеров.

– Всё верно, он соберёт все свои силы и ударит по коварному соседу и по охране каравана, чтобы и конкурента обнаглевшего убрать, и золото этого каравана не упустить.

Причём эта мысль будет и у медведей, и у волков, у каждого одновременно. Нам же сейчас предстоит так спланировать бой, чтобы одним ударом разом со всеми покончить и, не дай Бог! Я повторяю – не дай Бог! Ни в коем случае не потерять никого из своих людей. Хватит нам уже тех потерь, что мы понесли этой весною! Поэтому давайте сообща думать, да всё ещё раз подробно обсуждать, – и в палатке пошло оживлённое обсуждение.

Семён лежал, облокотясь об подушки на кошме, совсем недалеко от костерка, у которого над углями запекалась на вертеле целая туша кабанчика, а два здоровых и заросших бородами мужика ворочали её, равномерно прожаривая со всех сторон.

– Эй, Гундос! Отрежь-ка румяненького с этого бока. Да не с того, а с вот этого, дурак! – капризно вскрикнул атаман. За каждым вашим шагом приходится самолично следить, ничего сами ведь сделать не могут! И никто не поможет тут…

Трое сидящих рядом ближних помощника напряглись, понимая, что это камень в их личный огород. И надо быть повнимательней, ибо настроение у атамана такое изменчивое, что в каждую секунду можно было ждать от него вспышку ярости.

– Да уйди ты, безрукий!

Оттолкнули они кострового и сами начали дожаривать кабанчика, высказывая тем самым полную лояльность своему хозяину.

– Ну, наконец-то – протянул тот, – Уже, наверное, дождёмся то к ужину мясца-то!?

С берега недалёкого озера Жижицкого дул лёгкий ветерок, снося в сторону дым и мелких насекомых. Рядом было расстелено полотно, на котором лежали порезанные овощи, и стояло несколько богатых, ранее взятых из добычи, серебряных кубков.

Семён уже было приготовился отдать распоряжение на начало трапезы, как вдруг его отвлёк приближающийся звук копыт лошади.

– Кто там? Узнайте! – и пара стоящих рядом телохранителей в кольчугах и при оружии сорвались с места по направлению к усадьбе, что располагалась рядом, буквально в двух сотнях шагов.

Через пару минут они же быстро подошли вместе с прибывшим дозорным и человеком их сельца Плюховского, что стояло рядом с одноимённым нижним и коротким Задвинским волоком.

– Кто таков и что тут надо? – нахмурившись, спросил прибывших Семён.

Дозорный Афонька шмыгнул носом и косноязычно доложил:

– Дык сижу я на дереве значит хозяин, а моя кобыла Травка то на полянке пасётся, а этот бежит по полянке мимо и к кобыле моей прямиком! Я думал, он её схитить хочет, и в него рогатиной ужо хотел было ткнуть. А этот-то давай орать, что у него дело до самого «волка» есть и, что если я его ткну тут, то атаман самую важную весть не узнает, и меня самого за это мечем, посечёт. Вот я и сказал ему, чтобы он прыгал на ту кобылу, и мы сразу сюда прискакали, вот значит.