Наследник из Калькутты - Роберт Штильмарк (1958)

Но даже и такие «сделки» были редкостью: племена индейцев-алгонкинов, обитавшие на побережье Великой Соленой воды – Атлантического океана, – были к началу XVIII столетия попросту истреблены, а их остатки вытеснены за Аппалачи.

Теперь, ко времени событий этой повести, белые колонисты, продвигаясь на запад, кое-где захватывали новые индейские земли уже за Аппалачами… Торговцы пушниной спаивали индейцев ромом и, скупая за бесценок «мягкое золото», наживали сказочные барыши. За торговцами шли в леса слащавые проповедники-миссионеры, а от тех не отставали солдаты: в лесных и озерных просторах рядом с первыми пушными факториями и поселками возникали небольшие, рубленные из бревен военные форты…

…В Голубой долине, раскинувшейся в низовьях Огайо, белые поселенцы валили вековой лес. Работали они под присмотром солдат в красных мундирах. Нежный шорох листвы заглушался веселым перезвоном топоров и взвизгиванием пил. Пышные кроны подрубленных ясеней, дубов, кленов и серебристых елей со свистом рассекали воздух. По лесистым склонам фермерские лошади волокли бревна в долину Голубого потока, к берегу Серебряной реки.

Эта река несла свои чистые, поистине серебристые воды в прозрачный Уобеш, нижний приток привольного Огайо. На крутом, обрывистом берегу, при впадении Голубого потока в Серебряную реку, возникало новое, еще никогда не виданное здесь сооружение…

Гряда невысоких холмов плавно нисходила к реке и здесь, на самом берегу, как бы в последнем усилии взметнулась ввысь одиноким крутым холмом. На этом-то холме, господствующем над всей местностью, спешно возводился военный форт. С плоской вершины открывались во все стороны величавые просторы лесов. Они тянулись и к западу, где в трехстах милях отсюда несла свои воды могучая Миссисипи, за которой простирался зеленый океан прерий.

Под холмом, на берегу Голубого потока, прятались в тихой лесной зелени свежесрубленные постройки. Это были жилые дома небольшого поселка белых людей, появившихся здесь несколько лет назад.

Неподалеку от строящегося форта поселенцы, подгоняемые солдатами, разгружали речную баржу. Колеса нескольких орудий уже оставили глубокие борозды на прибрежной гальке. За амбразурами дубового частокола артиллеристы устанавливали пушечные стволы на тяжелые лафеты.

Всадник в широкополой шляпе и просторной блузе подскакал к холму, где строился форт. Вороной мустанг, лишь недавно прирученный, скосил огненный глаз на английского драгунского офицера. Держа треуголку в руке, тот стоял у мостика через свежевырытый крепостной ров.

– Ваши солдаты, господин капитан, – обратился к нему всадник, – разбирают срубы недостроенных домов наших фермеров. Здесь достаточно лесу на свободных землях. Прошу вас прекратить этот произвол.

– Мои солдаты, мистер Мюррей, имеют приказ губернатора, сэра Гамильтона, за три недели достроить форт Голубой долины. Сейчас война. Я беру все, что мне нужно брать.

– Насколько я вас понял, господин капитан Бернс, вы отказываетесь уважать чужую собственность и чужой труд? Эти люди в долине – не ваши рабы!

– Я действую, как считаю нужным. Вы поселились здесь самовольно и незаконно, на землях британской короны. Поэтому, если понадобится, я прикажу не только разобрать дома для наших фортификационных блокгаузов, но и выселить из округи этих людей.

– Капитан, вы испытываете терпение наших мирных жителей. Всех фермеров поселка вы заставили прекратить полевые работы. Лошади конфискованы для ваших нужд. Солдаты бесчинствуют в поселке. Должен вам сказать со всей серьезностью: даже среди нас, нейтральных американцев, ваши действия не повышают симпатий к войскам короля!