Наследник из Калькутты - Роберт Штильмарк (1958)

Наконец настал час расставания. Длинная процессия двинулась к берегам Конго. В трюмы «Африканки» были погружены слоновые бивни, драгоценная черная и красная древесина, много изделий из золота, серебра и слоновой кости. Но самый удивительный подарок «великому Чэмбу» сделал правитель Нгуди-Мианге. По его повелению искуснейшие негритянские мастера, изготовлявшие украшения царского дворца и храма, выточили из драгоценных минералов искусственное око – точное подобие здорового глаза Бернардито. Капитан с удивлением рассматривал подарок; примерив его к своей глазнице, он подивился мастерству негритянских ювелиров: искусственное око выглядело на лице капитана вполне натурально.

– Хорошая штука, – сказал капитан и расстался со своей черной повязкой на лице.

Когда «Африканка» развернулась по фарватеру, подняла часть парусов и тихо тронулась в обратный путь вниз по реке, Бернардито увидел лодку, шедшую наперерез кораблю. Шестеро гребцов подвели лодку к трапу. На носу стоял вождь Майни-Мфуму. Он склонился перед Бернардито:

– Старейшины племени решили, что первые люди баконго, увидевшие на острове твое прозорливое око и спасенные тобою из неволи, должны всегда помогать тебе в великих подвигах твоих. Народ баконго хочет, чтобы эти отважные воины не отлучались от тебя, не знали иных вождей, кроме тебя, сопровождали тебя повсюду и исполняли твою волю.

Нгуру, Тоопи, Мгамбу, Нгано, Тимбу и Нори – шестеро первых беглецов с «Доротеи» – поднялись на борт. Бернардито давно дивился, что не видел во время прощальной церемонии своих друзей, и теперь обрадовался их приходу.

– Вы решили оставить Нгаву и Лаони, друзья, чтобы сопровождать меня? – спросил он растроганно.

Тень печали мелькнула в глазах Нгуру, но он отвечал, что все шесть воинов гордятся возложенной на них честью, а Лаони и Нгава должны будут поискать себе новых женихов.

– Нет, друзья, – сказал Бернардито, – я могу взять с собой только тех, чьи сердца всецело принадлежат мне. Пусть Нгуру и Тоопи остаются в своем племени и не забывают, чему я научил их. Они станут большими воинами и вождями. Лаони и Нгаве не придется искать новых женихов. Остальных четырех могучих сынов племени я с радостью принимаю под свои паруса, ибо сердца их свободны.

Оба молодых воина, освобожденные «великим Чэмбу» от наложенного на них обета, весьма довольные мудрым решением, простились с «всевидящим оком», а четверка телохранителей «великого Чэмбу» присоединилась к остальным восьми десяткам корабельного экипажа. С этим экипажем судно покинуло пресные воды Конго и взяло курс на Новую Англию.

В январе 1779 года «Африканка» подошла к берегам Америки и бросила якорь в порту Филадельфии. Команда состояла из негров. Капитан этого корабля мистер Тоббиас Чембей снял в городе живописный домик для своей жены и маленького сына Чарльза.

Синьора Доротея Чембей, очень красивая итальянка, обратила на себя внимание даже суровых пуритан Новой Англии. Она сама наблюдала за разгрузкой судна и вела все дела с купцами, пожелавшими приобрести редкостные колониальные товары. Сам капитан Чембей пробыл в Филадельфии не более двух дней. Закупив теплую одежду и лошадей и не дав себе ни дня отдыха, он двинулся на запад, держа путь к перевалу через Аппалачские горы; даже нанятые им проводники-индейцы дивились быстроте его марша: индейцам еще не встречался такой выносливый и неутомимый белый путешественник. Капитана сопровождали, кроме индейских проводников, четыре негра атлетического телосложения, молодой итальянец синьор Антони, а также свирепая серая овчарка, похожая на необыкновенно крупного волка.

В середине января, преодолев по военным дорогам и тропам более трехсот миль, экспедиция мистера Чембея была уже в верховьях реки Огайо. Отсюда путь ее лежал по заснеженным дебрям, вдоль берега замерзшей реки, по следам недавно прошедшего здесь отряда американской милиции под командованием подполковника Георга Роджера Кларка [104].