Крушение империи - Роман Злотников (2022)

Я задумался, вспоминая свой график. Так, очередное судебное заседание у меня в пятницу, а в издательстве я должен появиться в среду. Там накопились кое-какие бумаги, которые я, как зиц-председатель Фунт, должен был подписать. Так-то основная нагрузка лежала на Вагифове, я лишь, так сказать, торговал лицом да работал мальчиком на побегушках во все официальные конторы… потому как он пока пребывал в статусе госслужащего и опасался лезть на первые роли в коммерческой структуре. Но и уходить со своего поста ему также было неразумно. Ибо наш коммерческий успех во многом был обусловлен именно тем, что Айхан Алиевич обеспечивал нас поддержкой со стороны Госкомитета СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. Иначе бы нас уже давно сожрали. Советское чиновничество испытывало дикую классовую ненависть к «зажравшимся буржуям», стараясь если не уничтожить любые ростки частной инициативы, то хотя бы поиметь с них по полной. Для чего сначала требовалось создать кооператорам максимальные проблемы, чтобы потом за их разрешение выдоить «этих буржуев» по полной. Впрочем, и сказать, что кооператоры были исключительно невинными овечками, также было нельзя…

– Вроде бы нет. А что?

– Да тут намечается прием в посольстве Афганистана. А ты, насколько я помню, не только там отслужил, но и успел за время службы очень заметно отметиться.

– Афганистана? – изумился я. – М-м-м… я извиняюсь, но вы-то там каким боком?! Вас же вроде в Данию откомандировали, если я не ошибаюсь?

– Не ошибаешься, – усмехнулся мой собеседник. – Но это дело прошлое. Я с прошлого года – посол СССР в Афганистане.

– О как! – не удержался я от удивленного возгласа. Потом задумался. – Борис Николаевич, давайте честно. Я вам зачем-то нужен или я там просто для массовости? Если последнее – то я пас. Своих дел много.

– Если честно – есть некоторые вопросы, которые хотелось бы с тобой обсудить.

– Со мной?

Из трубки послышался вздох.

– Рома, это не телефонный разговор. Но если вкратце – я знаю тебя как неравнодушного человека. Да и Николай Николаевич Огарков до сих пор вспоминает одного старшину, прямо на награждении резанувшего ему правду-матку. Напомнить, кто это был? Поэтому я не думаю, что тебе нравится то, что творится вокруг…

Я полупридушенно хмыкнул. Опаньки! Ни хрена себе заявочки… Пастухов между тем продолжил:

– Так что, если ты можешь, подходи в четверг к шестнадцати часам на Поварскую, сорок два. Там и поговорим, – после чего положил трубку.

Я сел и вытер выступивший пот. Это что, меня в ГКЧП, что ли, собираются вербовать?! На хрен, на хрен такие перспективы. Эти игры – строго без меня…

Но, поразмышляв, я решил не пороть горячку и сходить пообщаться. Пастухов вроде как к ГКЧП отношения не имел. Да и Огарков тоже. Не просто же так Пастухов упомянул его в разговоре… Да и вообще, насколько я помнил, Огаркова в моем, так сказать, прошлом будущем оценивали очень высоко, считая среди позднесоветской военной элиты едва ли не самым умным и образованным. Да и не того полета я птица, чтобы меня в ГКЧП тянуть. Даже и не птица вовсе, а так – червячок. Если вообще не микроб. И чем я мог их заинтересовать? Так что сходим, посмотрим…

Прием в посольстве оказался весьма унылым мероприятием. Перед нами выступил афганский посол, потом Пастухов, после чего несколько присутствующих были облагодетельствованы почетными грамотами, одна из которых, к моему удивлению, досталась и мне, а затем всех пригласили на фуршет, накрытый в соседнем помещении. Меня же отозвал Пастухов.

– Ну что, пошли, познакомлю тебя с очень интересными людьми. Хотя одного из них ты и так знаешь.