Хозяева джиннов - Ф. Джели Кларк (2021)

Из «Жасмин» агент вышла где-то через час. Существует предел, после которого тело уже не принимает сарсапарель. Застегнув то, что осталось от пиджака, она направилась домой через задворки рядом с улицей Мухаммеда Али. Опустив голову, Фатима засунула трость под мышку и ссутулилась, надеясь своим видом показать, что не расположена к общению. Она особенно надеялась, что тот, кто следовал за ней – тяжелые шаги далеко разносились в тишине, – поймет намек. Фатима вздохнула, остановилась под аркой возле короткой лестницы и заговорила строгим голосом:

– Слушай, мне сейчас плохо. За последнюю неделю я сражалась с гулями, колдуном, обезумевшим маридом и даже ифрита сумела смутить. Если думаешь, что справишься, давай попробуй. Просто хотела дать знать, во что ввязываешься.

Из тишины раздалось знакомое гортанное ворчание:

– Насыщенные у вас дни, агент.

– Добрый вечер, Ахмад. – Плечи Фатимы опустились, и она повернулась на голос.

Самопровозглашенный бог культа Собека прятался в тенях. Похоже, он претерпел еще бо́льшие изменения. Стал массивнее и двигался странной походкой. Под коричневой рясой она заметила бледно-серую кожу и выступ на лице, похожий на морду. Его пронзительные темно-зеленые глаза как никогда напоминали крокодильи. Что он с собой делал?

– Добрый вечер, агент Фатима, – ответил он хриплым шипением.

– Мы ведь уже говорили о том, чтобы вы не ходили за мной? Мне казалось, мы согласились, что это жутковато?

Он виновато развел руками – они были с перепонками и черными когтями.

– Малеш[78]. Просто хочу поговорить.

Фатима уселась на ступени спиной к арке. Ей все равно пока не хотелось идти домой.

– Говорите тогда.

Ахмад сел на корточки напротив, хотя казалось, что дается ему это нелегко. Он достал «Нефертари». На нечеловеческом лице был написан вопрос: «Не возражаете?» Она махнула рукой. Жрец ловко прикурил от зажигалки-скарабея, затянулся и склонил голову набок:

– Вы в порядке, агент?

– Так плохо выгляжу?

– Да. – Его зеленые глаза внимательно ее изучали.

– Спасибо.

– Я хотел сказать, вы не похожи на себя. Я вижу не только плоть и кости, но и дух. Ваш выглядит… раненным. Если вам нужно плечо, я здесь. Чтобы выслушать, имею в виду.

Фатима уставилась на язычника. Он хочет, чтобы она облегчила душу? Ему? Человеку, который считает, что он древний бог, а теперь уродует себя? Откуда такая наглость?

– Хотите знать, что ранит мой дух? – горячо спросила она. – Ладно! Я буду рассказывать, пока не захлебнетесь! – Именно так она и поступила. Она рассказала о бесплодных поисках по делу. О нападении на министерство. О том, что случилось сегодня ночью. И о Сити. О безжизненных глазах, что искали ее смерти. Когда она закончила, то почувствовала себя выжатой. Во всяком случае, оцепенение прошло.

– Это… – начал Ахмад. Откашлялся. – Я думал, вы собираетесь рассказать о сомнениях в себе или, может, о межличностных конфликтах с коллегами. Такого я не ожидал. У вас и правда проблемы!

– Вы очень меня утешили, – сухо ответила она.

– Мне жаль, что все это с вами произошло, агент. – Он предложил ей сигарету.

Фатима засомневалась, затем взяла и сделала длинную затяжку. Табачный дым заклубился в ее ноздрях, добрался до языка – и она заперхала. Она могла сосчитать количество выкуренных за жизнь сигарет на пальцах одной руки. Но эта была самой худшей.

– Это ужасно. На вкус как…

– Немытые ноги? – предложил он.

– Зачем вы их курите, если они такие противные?

– Курение не зря называют привычкой.

– Вы знали? О Сити? – Она протянула «Нефертари» назад.

– Хоть я и не чужд… трансформациям, – покачал головой он. – Я надеюсь, вы вдвоем сумеете разобраться. Мне самому знакомы любовь и потеря.

Слова Ахмада, как всегда, ее поразили. Фатима постаралась подняться над собственными проблемами и горем, представляя боль, которую он нес в себе.