Хозяева джиннов - Ф. Джели Кларк (2021)

– Зар всегда сопровождается музыкой, – сказала им шейха. – Как правило, я нанимаю для этого труппу. Но за такой короткий срок я не смогла никого найти. Придется обходиться тем, что у нас есть. А вы поможете. Теперь найдите себе места, мы готовы начинать.

Хамид нерешительно взял широкий барабан. Он не знал даже, что мужчинам позволялось участвовать в зар, и не ожидал, что его позовут содействовать. Но возражать не было времени, поскольку их быстро разместили в группе женщин. Часть из них были возраста Надии, но большинство моложе – с лицами разных вариаций суданского, египетского, может, даже абиссинского происхождения. Все были одеты в узорчатые платья и хиджабы, в противоположность простой белой ткани, свисавшей с трамвая. На двоих мужчин быстренько накинули яркие голубые галабеи поверх униформ – им сказали, что джинну этот цвет может показаться приятным.

В следующее мгновение струны удов слились со звучанием тростниковых флейт-най, заигравших в утреннем воздухе. Звуки доносились из Фахимы, которая, казалось, извлекала их из себя с той же непринужденностью, с какой Хамид мог насвистывать. Механическая женщина шла вслед за Надией, расположившись по левую руку, в то время как Джиззу выбрала правую. «Крайне причудливое трио», – решил следователь и начал шлепать ладонью по козьей шкуре барабана.

– Эй ты, верзила! – окликнула женщина позади него. – Мы тут пытаемся умиротворить джинна, не выгнать! Попробуй попадать в такт. Ты ритм держишь, как англичанин!

Раздалось несколько смешков, и Хамид почувствовал, как к лицу прилила кровь. Он не поддерживал ритм, как англичанин! Просто начинать было сложно. И все эти разные звуки сбивали с толку. Следователь бросил взгляд на Онси – который энергично колотил по барабану, прекрасно попадая в такт музыке. Несколько женщин похвалили юношу, и Хамид сжал зубы. Его обскакал пацан, учившийся в Оксфорде? Агент возобновил усилия, когда дверь в трамвай открылась. Им приходилось заходить в трамвай по одному, и ко времени, когда Хамид добрался до подножки, вагон уже был наполнен людьми.

Ощущение внутри было тем же – плотный, тяжелый и холодный воздух. Надия и Джиззу стояли на одном конце, в то время как Хамид и другие женщины занимали другой. Посреди вагона на трехногом табурете стоял круглый деревянный поднос. Он был покрыт белой тканью, под ней можно было разобрать груды орехов и сушеных фруктов. Рядом стояли клетки с петухами – алтарь с подношениями для джинна. Сумеречное пространство быстро наполнялось дымом благовоний, клубами поднимавшихся из двух жаровен, различимых в свете мигающих ламп. Едкий запах фимиамов вскоре пропитал воздух. Все это смешивалось с барабанами, музыкой Фахимы и равномерными песнопениями шейхи и других женщин – и создавало одурманивающую атмосферу.

Хамид присмотрелся сквозь дымку к конструкции шестеренок на потолке трамвая, разыскивая духа. Он обнаружил его почти немедленно – гибкое щупальце серого дыма, скользившее среди кружащихся шестерней. Было похоже, что оно заметило гостей и остановило свое постоянное движение. Замерев, оно оставалось в одном месте, и агент не мог избавиться от жутковатого ощущения, что за ним наблюдают.

Его внимание привлекла Надия, которая взялась за церемонию всерьез. Она громко пела, голос поднимался до пронзительного крика, сообщая ее имя и обращаясь к духу напрямую. Затем она начала танцевать.

Хамиду говорили, что это часть ритуала. Прежде чем убедить и умиротворить духа, его нужно идентифицировать. В некотором смысле министерство придерживалось похожих правил. Только там, где они использовали схемы с классификациями, шейха прибегала к танцу – быстрому кружению, от которого ее одежды развевались, как у дервиша.