Ад на земле II - Филдс В.

Я знала, что умру, и я знала, что даже если бы этого не случилось – этой крови, отравления, ловушек, я бы все равно когда-нибудь стала чудовищем. Я бы не смогла прятаться всю жизнь, и кто-нибудь в итоге меня бы выследил, поэтому это ничего. Моя смерть — это ничего.

Интересно, куда я попаду после смерти, в Рай или Ад?

Я не могла спросить у Рэна, потому что тогда он разозлится. Я чувствую напряжение, исходящее от него, когда он сидит напротив двери, в старом кресле, с книгой, в ожидании моего срыва.

Приходилось притворяться, что мне не больно.

Я не хотела последние свои дни на земле провести, причиняя боль другим людям, а в последнее время, Рэн занимает в моей жизни далеко не последнее место.

Вечером в четверг, то есть, на четвертый день моих мучений, он с беспристрастным видом произнес:

- Осталось девять дней, ты должна продержаться.

- Да, – отозвалась я, чужим голосом. Боль в моей голове сосредоточилась посредине лба, разливаясь струями к вискам. Я усиленно пыталась делать вид, что мне вовсе не больно, но я уверена, Рэн итак все знал.

Он обошел кровать, и присел рядом с таким лицом, словно хотел мне что-то сказать, однако не мог найти слов, и это нервировало меня. Я хотела, чтобы он был прежним со мной. Мне не нужны привилегии сейчас.

- Ты что-то хотел сказать? – спросила я, глядя на парня слезящимися от света глазами. Он до конца задернул штору, от чего комната погрузилась в приятный для меня полумрак. – Спасибо.

- Ты знаешь, что я замечательный, правильно? – невпопад спросил Рэн.

- Что? – Я фыркнула, и рассмеялась хриплым смехом. – Кто тебе такое сказал?

- Одна девушка в магазине, – озадачился Рэн, явно не поняв, с чего я над ним смеюсь. Я почала головой:

- Ты точно… странный…

- Знаешь, в чем странность людей?

- В чем? – спросила я, удивляясь, как он повернул разговор на эту тему. Чувствую, в итоге мы приблизимся ко мне.

- Люди часто сдаются, даже не начав действовать, – протянул Рэн, с задумчивым видом глядя на меня. Я подозрительно прищурилась:

- К чему ты клонишь?

- Я говорю, что это несправедливо. Почему одни люди кажутся такими слабыми, но сильными внутри, а некоторые, как ты, решили сдаться, несмотря на то, что рядом есть кто-то, кто постоянно твердит, о том, что все получится?

- Ты говоришь о себе? Ты – тот, кто твердит что все получится? – мрачно спросила я. Рэн действительно сделал то, что я и предположила – он перевел разговор на меня.

- Я говорю о нас. О людях, и о нас, ангелах. Мы никогда не сдаемся, как бы не было сложно. Я говорю это для того, чтобы ты прекратила распускать вокруг себя отрицательную энергию, а то мои крылья скоро почернеют.

- У ТЕБЯ И КРЫЛЬЯ ЕСТЬ?! – изумилась я, боль отступила на задний план.

- Я ангел, – сказал Рэн с таким видом, словно я спросила, есть ли у него мозг. - У всех ангелов есть крылья, и мы не должны их обсуждать, потому что это личное. Как часть тела, которую не показывают.

Его крылья могут почернеть? Из-за меня? Я уставилась на Рэна, а он на меня. Я думала о том, мог бы он показать мне свои крылья, и думала о том, что произойдет, если такая как я увидит их. Еще, я пыталась представить крылья Рэна сейчас; они, мне кажется, совершенно не подходят ему. Он сидит сейчас на кровати, со своим надменным видом, высокомерно вскинутой бровью, и встрепанными волосами, и его крылья… совершенно не вписываются в его сексуально-бесстрастный образ.

Рэн осторожно лег на бок, и я повернулась в его сторону. Его глаза с усталостью миллионов лет, прожитых где бы то ни было, уставились на меня.