– В любой момент! – с энтузиазмом воскликнул Канцлер. – Ваш отдых от этого будет только приятнее. Честно говоря, я распорядился, чтобы сюда все эти десять дней не допускали никого из ваших добрых знакомых. Потому что просто добрых знакомых у вас нет. Все они так или иначе связаны с вашими делами – а я хочу, чтобы вы на эти десять дней забыли о всяких делах. Кто-нибудь из них обязательно не удержится, заведет речь о делах… Разумеется, на императрицу этот запрет не распространяется, – он скупо усмехнулся. – Хотя бы потому, что, если она не подчинится общему запрету, у меня не будет возможности ее удержать… Ну вот, пожалуй, и все. Хотя… – в нем чувствовалось некоторое напряжение. – Лорд Сварог, мне хочется верить, что вы не думаете, будто все это – какая-то изощренная интрига, направленная против вас персонально. Я мог бы дать слово чести, но это мне кажется чуточку унизительным – мы с вами давно работаем сообща и доверяем друг другу…

– И в мыслях не было, – сказал Сварог. – Это была бы паранойя… А паранойю, надеюсь, мне пока что не диагностировали?

– Вам вообще ничего не диагностировали, – сказал Канцлер. – Кроме человеческого переутомления, из-за которого все и затеяно. Позвольте спросить из чистого любопытства: Яна с вами еще не связывалась?

– Пока нет, – сказал Сварог. – Разница во времени, я думаю. В Хелльстаде, как и на Таларе, рассвет еще не наступил.

– Это хорошо… – сказал Канцлер.

– Что именно?

– Что она с вами еще не связывалась. Значит, наконец-то спокойно спит. Первые два дня она почти и не ложилась, а принимать снотворное отказывалась… И меня это очень тревожило. Она всегда беспокоится за вас…

– Знаю, – мрачно сказал Сварог. – Ну, а что я могу поделать? Не мог же я, как говорят крестьяне, сиднем сидеть возле бабьей прялки… Не та у меня работа.

– Я понимаю, – досадливо поморщился Канцлер. – И все равно, напрягает, когда видишь ее такой… У меня, пожалуй, все. У вас будут какие-то вопросы?

– Да нет, пожалуй, – сказал Сварог.

– Ну что же, желаю хорошо отдохнуть… Доброй ночи.

– Доброго дня, – сказал Сварог.

И встал от погасшего пульта, вышел в кабинет профессора – тот смотрел на него если не с тревогой, то все же с некоторым напряжением.

– Ну вот, мы обо всем договорились, – сказал Сварог, угадав причину настороженности. – Можете считать меня своим пациентом.

– У нас нет пациентов, – мягко сказал профессор. – У нас…

– Только отдыхающие, – кивнул Сварог. – Я помню. Ну что же, считайте меня своим отдыхающим, а я вас буду считать начальником гарнизона, в котором я временно оказался на положении подчиненного… Будут какие-то приказы по гарнизону? Я шучу, понятно… Будут какие-то предложения?

– Часа через два прилетит доктор Латрок, и мы втроем обговорим вашу программу отдыха. А сейчас вы, наверное, пойдете к себе отдохнуть и поесть?

– Ну, я и так отдохнул, если считать отдыхом беспробудный четырехдневный сон… – сказал Сварог. – А вот поем с удовольствием. Какие домики свободны?

– Все до одного.

– Жаль, жаль, – сказал Сварог. – Я бы предпочел сотоварища, учитывая специфику санатория – какого-нибудь седенького отставного полковника. Мы бы с ним играли в карты или какие-нибудь настольные игры, не требующие особого напряжения ума, он бы мне рассказывал разные мрачные и забавные истории из своего боевого прошлого. Ну, и выпивали бы у камина.

Ремер сказал с самым серьезным видом:

– Если вам необходим именно такой сотоварищ, я могу…