Нельзя было менять ни маршрута, ни прежних планов. Канцлер – единственный, кто способен быстро и эффективно блокировать Яну в Келл Инире. Несколько коротких приказов по отработанной схеме Белой Тревоги – и ни один летательный аппарат без разрешения Канцлера ни оттуда не вылетит, ни там не сядет. Ни один гвардеец без его санкции шагу не ступит, ни один корвет не взлетит. По сигналу «Пожар» боевые орбиталы возьмут на прицел маноры изобличенных к сегодняшнему утру веральфов. И так далее – полномочия у Канцлера необозримые. Особенно когда, как сейчас, будет объявлена Угроза Короне – что немедленно подтвердит принц Элвар…

Вот только связаться с Канцлером никак не удается ни по одному из каналов, чего никогда прежде не случалось.

– Не спеша, Брагерт, крадучись, на мягких лапках… – сказал Сварог спокойно.

Брагант сбросил скорость. Манор Кабинета Канцлера с высоты выглядел, как обычно – те же здания, антенны внешней связи, брагантов на посадочной площадке примерно столько же, сколько и всегда. Ничего подозрительного. И все же с Канцлером никак не удается связаться. В маноре его нет, оттуда ответили, что его сиятельство, как обычно, улетел в Кабинет…

– Садимся, – сказал Сварог. – Возле парадного крыльца, хотя это и нарушение… Оружие наготове держите…

Он вылез, закрыл за собой дверцу, остановился, обостренным звериным чутьем вбирая звуки и запахи внешнего мира, впечатления от него. К, некоторому облегчению, никак не давало о себе знать то седьмое чувство опасности, что не раз выручало еще на Земле и было свойственно не одному Сварогу. Он не в первый раз прокрутил в голове некоторые соображения: засады на него в здании быть не может, ни одна живая душа не знала, что Сварог полетит к Канцлеру. Даже если брагант смогли проследить, что крайне сомнительно – он снабжен, помимо прочего, и аппаратурой, делавшей его недоступным для любой слежки, – Канцлер не отвечал на вызовы еще в то время, когда Сварог сидел в Латеранском дворце. И вообще, засада на него здесь – чистой воды средневековье. Если бы так уж хотели взять, зажали бы в клещи в полете и надежно блокировали силовыми полями – так гораздо надежнее, чем с финкой прыгать на спину из ветвей, согласно знаменитой песне…

Он опустил руку в правый карман парадного мундира, коснулся кончиками пальцев рукоятки торча – той модели, что была смертоносна и для ларов. Пошел к лестнице, готовый к любым неожиданностям. Таковых не оказалось. Дежурный сидел за полированной стойкой, как обычно, встал при виде Сварога.

– Канцлер у себя? – спросил Сварог, держа руку поблизости от правого кармана.

– У себя, господин генерал.

Все как обычно. Вот только у дежурного какой-то странный вид – или так Сварогу попросту кажется в рамках здоровой паранойи, от которой никуда не денешься в таких вот ситуациях?

Тем же упругим волчьим шагом поднялся на третий этаж. И вновь по пути не обнаружилось никаких неожиданностей. Разве что людей в коридорах, ему показалось, меньше, чем обычно. Но он не так уж часто здесь бывал и не мог это утверждать со всей уверенностью.

Секретаря в приемной не оказалось – ну, и такое бывало. Возле двери в кабинет не светилась синяя лампочка, означавшая, что Канцлер никого не принимает – а потому Сварог без колебаний, чуточку нарушая этикет, взялся за ручку, распахнул дверь и вошел.

К его облегчению, Канцлер был живехонек и здоровехонек, сидел за столом, попыхивая трубочкой, – чертовски знакомая картина. Вот только Сварогу с порога показалось, что Канцлер самую чуточку на себя не похож – зажатый, что ли, напряженный до предела, как крепко сжатая пружина. Не теряя времени, он подошел к столу, сел и сказал как можно беззаботнее:

– Надеюсь, ничего не случилось, Канцлер? Я никак не могу с вами связаться, несколько раз пытался…