Многие линкоры получили повреждения разной степени серьезности, затонуло несколько эсминцев и транспортов обеспечения, а кое-кто, пытаясь увернуться от удара сверху, получил удар снизу, наткнувшись на мину. С боевых кораблей поступают рапорты об огромном ущербе от завершившейся бомбардировки, в результате чего возникли очаги пожаров, имелись разрушения на палубах и в надстройках, а самое главное – существенно пострадали на линкорах оптика систем наведения, антенны радиосвязи и противоаэропланные орудия.

Но самое страшное, что во время того безумного тарана русского аэроплана в «Мольтке» и последующей бомбежки погибли вице-адмирал Шмидт, командующий XXIII резервным корпусом генерал фон Катен и все сухопутное командование операции, а сам крейсер фактически вышел из строя, потерял ход и требовал срочного ремонта в доке. Но где этот док?

К тому же доклады с десантных транспортов сигнализировали, что настроение на забитых десантом судах близко к бунту и поднятию белого флага. Перепуганные сухопутные крысы кидались в панику чуть ли не от каждого неверного отсвета на волнах. Ходили слухи о подлодках, о каких-то несусветных полчищах русских аэропланов и прочая ерунда, рождающаяся в охваченных паникой мозгах. Но как в таких условиях проводить десант, даже если они доберутся до той самой бухты? Ведь наверняка их там ждут отнюдь не с цветами!

Словно в подтверждение его слов, прямо на палубу линкора рухнул горящий аэроплан, выпавший из небесной битвы. Немецкий, судя по крестам. Глядя на жирно чадящий факел бывшей воздушной машины, вокруг которой уже забегали пожарные расчеты, вице-адмирал кивнул своим мыслям и лишь процедил сквозь зубы еле слышно:

– Хорошо хоть не бомбардировщик с бомбами, как на «Мольтке».

Да, что уж тут говорить, операция сорвана, это ясно. Операция обезглавлена, а ее продолжение обернется просто ужасающими потерями.

И в таких условиях ему пришлось принять командование над эскадрой! Врагу такого не пожелаешь! А ведь кайзер требует громкой победы.

– Герр вице-адмирал! Телеграмма от русского императора!

Пауль Бенке подумал, что ослышался.

– Что вы несете? Какой к чертям император?

– Вот…

Вахтенный офицер протянул бланк телеграммы. Потеряв дар речи, Бенке развернул бумагу.

«Командующему германской эскадры.

Вы окружены и заперты в ловушке. Оба выхода из минного поля под прицелом наших орудий и мин Уайтхеда. Вы столкнулись с обстоятельствами непреодолимой силы и проиграли.

Во имя христианского человеколюбия, согласно законам и обычаям войны, предлагаем вам почетную капитуляцию, как это сделал вице-адмирал Сушон со своими экипажами. Поднимите белый флаг и готовьтесь принять призовую команду. Вам на принятие решения четверть часа с момента отправки этой телеграммы. В противном случае вы все будете уничтожены.

Михаил,

император Всероссийский, Верховный главнокомандующий РИА и РИФ».

Рига. Рижский укрепрайон.

Штаб операции «Квартет».

14 (27) августа 1917 года

– Государь, нижайше прошу простить, но вы вправду верите в то, что они сдадутся?

– Нет. – Посмотрев на адмирала Канина, милостиво поясняю: – Нет, я не верю в их сдачу. Но я же должен проявить христианское милосердие и дать им возможность провести в благочестивых размышлениях время, оставшееся до момента подлета наших торпедоносцев? А вдруг они передумают?

Нет, ни во что такое я не верил. Возможно, я идеализирую немцев, но мне кажется, что они будут драться до конца. Иначе я в них сильно разочаруюсь.

Впрочем, если они будут драться всерьез, все еще может поменяться.

Я бы дрался. Вне зависимости от шансов.

– В конце концов, есть надежда на то, что немцы начнут дергаться и делать глупости. Ведь мы еще недостаточно попортили им шкурку, не так ли, Василий Александрович?

Канин кивнул.

– Думаю, что недостаточно, государь. Они еще могут серьезно драться.