Длинные версты - Владислав Конюшевский (2021)

Важный комиссар приглашал командира на общее собрание батальона, для выдачи героическому краскому полного имени (в этот момент надо было видеть глаза Нетребко). Я лишь уточнил: а как же остальные? Сейчас ведь чуть больше половины бойцов с нами. На что Кузьма успокоил, сказав, что остальные, еще при утренней встрече, делегировали доверенным людям свои полномочия. Так что все условия соблюдены.

А после сорокаминутной речи стоящего на броневике комиссара (прямо, мля, как Ленин, только в кулаке при этом держал не кепку, а панаму) и моих ответных слов было принято единогласное решение. Так что я теперь официально стал Чуром Пеленовичем Свароговым. С итоговым документом общего собрания и подтверждающими печатями. Студент же, пользуясь моментом, ходил гордый, свысока поглядывая на окружающих, получая одобрительные возгласы и дружеские похлопывания. Ловя краем глаза его слегка заматеревшую фигуру, брюзгливо подумал, что если этот кадр вдруг назовет себя мои крестным, то точно в бубен схлопочет.

Потом был торжественный ужин (тут уж повара расстарались), но без спиртного. Просто обретший отчество Чур, ласково улыбаясь, посулил бойцам свое огорчение, если вдруг завтра он увидит человека с бодуна. Народ проникся.

Я-то знаю – один хрен на грудь примут, но после моих слов пить станут немного и с большой опаской. Рассчитываю, с утра они будут бодрячками. Разве что с легким амбре…

* * *

Солнце летом в степи поднимается рано, поэтому уже с шести утра наблюдатели смотрели и слушали небо. А где-то через полчаса один из них заполошно завопил:

– Вона! Вона летит! Махонький и два поболе!

Ну, если «два поболе», то это точно наши. А то мало ли кто тут порхает, включая вражьих наблюдателей от разозленных вчерашним боем гайдамаков? Взяв бинокль и посмотрев на слабо различимые силуэты, летящие несколько в стороне, я поднял ракетницу и пустил в небо сигнал. Ракета, оставляя за собой черный, расползающийся в синеве след, взмыла вверх, а самолеты довернули в нашу сторону. Полосатые «колдуны» и полотняная «Т» уже были на местах, так что минут через пятнадцать первым приземлился истребитель-разведчик. А за ним солидно заходили на посадку «Муромцы».

Ну так чего бы не солидно? Мало того что это тяжелые бомбардировщики, так еще и под завязку груженные бочками с ГСМ. Летуны даже двоих техников с собой притащили. Те нужны для устранения возможной внезапной поломки, а вот горючее – для наших автомобилей и пары боевых самолетовылетов.

Вообще, когда я изначально задумывал идею «ганшипов», то не учел одной вещи. В наше время на подобных машинах помимо пулеметов были установлены нормального калибра пушки. И боеприпасов к вооружениям таскалось по нескольку тонн. Плюс самолеты обрабатывали противников в основном в джунглях или горах. И зачастую все происходило ночью (приборы ночного видения рулят). То есть «ганшип» находил место стоянки каких-нибудь повстанцев и обрушивал на них просто море огня. При этом за счет скорости и ограниченной видимости выскакивая на врага внезапно.

Что имеем мы? Вот идет колонна войск. По степи. Издалека наблюдают неторопливо приближающийся самолет. И начинают разбегаться (сейчас команды «воздух» нет, но все и без этого понимают, что надо делать) и залегать. Разумеется, пакости в виде пулеметного огня они не ждут, залегая просто в ожидании редкой, неприцельной бомбежки. В это время наши бравые военлеты, не торопясь, выбирают позицию для стрельбы, начиная штурмовку. Ага – по рассредоточенным и залегшим солдатам. Вот здесь у меня и возникает вопрос – где же столько патронов взять? Мало того что промахов немерено будет (ведь ни о каких стабилизированных прицелах речи не идет), так еще и не понять – человек лежит из-за того, что его зацепили, или он, гад, просто залег?