Длинные версты - Владислав Конюшевский (2021)

Машинисту с кочегаром было очень страшно и оставаться, и возвращаться. Оставаться, потому что язык не понимали, да и вообще не представляли, как это будет выглядеть и к чему приведет… А возвращаться, это означало нарваться на расстрел. Парни не были идиотами и вполне представляли царящий сейчас кипеж, связанный с угоном бронепоезда. И если они появятся, то разгневанное немецкое командование не посмотрит, что это гражданские люди. Найдет на ком злость сорвать.

В принципе, они были правы, поэтому я посоветовал им пока остаться. Учить язык по мере возможности, а со здешними железнодорожниками их Трофимов сведет. Глядишь, и получится на работу устроиться да паек получать.

Тут влез Комаровский. Хоть старик и говорил, что это не понадобится, но я все равно выписал ему проездные до Ростова. Так вот, Василий Августович сказал, что в Ростове несколько его знакомых инженеров-железнодорожников довольно хорошо знают немецкий, и, если будет выдано требование, смогут взять эту бригаду к себе. Я посмотрел на Гриню, и тот понятливо кивнул:

– Сделаем. И требование выпишем, и послание соорудим от нас ростовским рабочим. Так что примут этих парней нормально. А еще впишем немцев в проездной документ Василия Августовича. Вы же их проводите до места?

Старик уверил, что и проводит, и поможет.

Ну а у меня оставался последний вопрос. Оставив Трофимова для окончательных утрясаний проблем с Комаровским и немцами, я, поманив за собой Берга, вышел на перрон. Там, усевшись в теньке на лавочке, закурили. А потом я сказал:

– Ну что, Евгений Генрихович, можешь определяться. Дело мы сдыбали большое. И ты здорово в этом помог… Кстати, ничего что на «ты» обращаюсь? Хотя я сейчас командир, а ты рядовой боец, но вдруг твои благородные корни от этого обращения колбасит не по-детски?

Барон фыркнул:

– Последний раз их, как вы выражаетесь, «колбасило» почти год назад, при общении с солдатским комитетом. Тогда мне повезло отделаться лишь синяком. А ротмистр Сидорчук получил штыком в живот. С тех пор я сильно поумнел…

Я пожал плечами:

– Не повезло ротмистру. Хотя… Просто ради интереса ответь – он сильно любил у солдат зубы кулаком щупать?

– Ну… бывало…

Затянувшись и выпустив пару красивых колечек, я подытожил:

– Вот и ответ. Ты, похоже, держимордой не был, поэтому и отделался бланшем.

Опять помолчали, а затем Берг поинтересовался:

– Вы начали разговор с того, что мне надо определяться. В чем?

Вздохнув, собираясь с мыслями, я ответил:

– В том, кто ты, где ты и с кем ты? Сейчас тебя у красных держит только твой друг Михайловский. Но у Виктора свой путь. Это грамотный и дисциплинированный командир с той небольшой авантюрной жилкой, которая как раз необходима для достижения громких побед. И как следствие – больших высот. И когда я говорю – «больших», это значит, что для нашего пулеметного начальника звание командира полка вовсе не будет пределом. Он уже сейчас со мною обсуждает идеи, приличествующие какому-нибудь военачальнику-новатору.

Барон удивился:

– Витька? Нет, он всегда отличался тягой к военному ремеслу, но чтобы вот так… А если не секрет, что за идеи?

– У него спросишь, он и расскажет…