Правление волков - Ли Бардуго (2021)

Зою терзали те же сомнения. Чем больше фьерданцев поклонялись равкианским святым, тем больше становилось сочувствующих Равке и тем больше, гипотетически, слабели военные настроения. Но эта же вера могла помочь Дарклингу обосноваться там. Толя скрестил на груди свои ручищи.

– Апрат ведет активную борьбу против присвоения Дарклингу статуса Святого. Фьерданцам придется разорвать соглашение со священником, если они решат заполучить Дарклинга в союзники.

– Думаешь? – спросил Николай. – Апрат – приспособленец. Он делает все, чтобы выжить. Если он почует в Дарклинге сильного союзника, можно не сомневаться, что на него внезапно сойдет озарение. А возвращение из мертвых может стать грандиозным появлением. Возможно, Фьерде и не придется выбирать между священником и новоявленным Святым.

– Не думаю, что Дарклинг объединится с Апратом, – заметила Женя.

Это были ее первые слова. В комнате внезапно воцарилась тишина, словно ее отрезало от мира стеклянной стеной.

Николай повернулся к Жене.

– Ты знала его лучше, чем кто-либо из нас, и намного дольше. Почему?

Она отставила чашку в сторону.

– Гордость. Дарклинг не прощает. Он карает. Он покарал тебя за то, что ты предал его под личиной Штурмхонда. Он покарал меня за то, что я выбрала Алину. Когда Дарклинг затевал переворот, он доверил Апрату столицу. Священник должен был употребить свое влияние на благо дела Дарклинга. Вместо этого он собрал армию из верующих в поддержку Алины Старковой.

– Потому что верил, что ею будет легче управлять, – сказал Николай.

– Глупо с его стороны. Но в этом Дарклинг и Апрат похожи, – продолжила она окрепшим голосом. – Они оба ее недооценили. Недооценили каждого из нас. Все, чего Дарклинг когда-либо хотел, – это чтобы его любили, обожали в его стране. Он не станет объединяться с Апратом, потому что тот совершил непростительный грех – настроил людей против него.

– Тогда как он поступит?

Пальцы Жени сжались в кулаки, сминая ткань кафтана.

– Вопрос в том, что станем делать мы?

– А что мы можем сделать? – спросил Адрик, и в кои-то веки его мрачный тон полностью подходил к ситуации. – Даже с учетом поддержки от шуханцев и земенцев, достаточно ли у нас флайеров и ракет, чтобы снова столкнуться с фьерданцами на поле боя?

Надя с Леони обменялись взглядами, и Леони закусила губу.

– Если бы мы нашли, где взять титаний, то могли бы немедленно начать производство.

Толя сделал глубокий вдох.

– Я знаю, что всех нас терзают ярость и горе. То, что сделали фьерданцы, непростительно, но…

– Но? – повторила Зоя.

Он встретился с ней взглядами.

– Наш следующий шаг определит не только то, какой будет эта война, но и то, какими будут все последующие. Запустить ракету, не подвергая опасности жизни солдат и пилотов? У войны должна быть цена. В какой момент мы превратимся в таких же монстров, как фьерданцы?

– Возможно, это именно то, что нам нужно, – заявила Зоя. – В этом мире процветают злодеи. В мире, где такие люди, как Давид, погибают под завалами в день собственной свадьбы, такие монстры, как Дарклинг и Апрат, почему-то продолжают жить.

– Значит ли это, что и нам нужно стать злодеями? – спросил Толя, и Зое послышалась мольба в его голосе.

– Тебе никогда не приходилось чувствовать себя самым слабым, Толя. Милосердие ничего не стоит, если мы не можем защитить себя.

– Но чем все это закончится?

На это у Зои не было ответа. Николай много раз повторял: если река вырвалась на свободу, вспять ее не повернуть.

Женя нежно коснулась руки Толи.

– Давид ненавидел войну. Он был изобретателем, творцом. Он мечтал о том времени, когда сможет создавать чудеса, а не оружие. – Она потянулась к Зое, и та неохотно дала ей руку, чувствуя непрошеную боль в горле. – Но он понимал, что нам не под силу установить мир в одиночку. Фьерданцы показали нам, кто они такие. И лишь от нас зависит, кем мы захотим стать.