– Молилась, ваше величество.

– Я, конечно же, знаю Ханну Брум. Но я не знаю девушку, преклонившую колени перед моим сыном и осмелившуюся взять его за руку, произносившую слова Джеля, чтобы облегчить его страдания. Поэтому я спросила у своих советников, кто же ты. – Королева Агата сделала паузу. – И, похоже, это никому не известно.

– Потому что я никто, ваше величество.

– Мила Яндерсдат. Вдова купца, торговавшего рыбой и замороженными продуктами. – Она произнесла эти слова так, словно полагала, что прозвучавшее в них презрение может изменить их смысл. – Молодая женщина простого происхождения, втеревшаяся в доверие семейства Ярла Брума.

– Мне очень посчастливилось, ваше величество.

Нинина легенда создавалась с таким расчетом, чтобы выдержать самую пристальную проверку. Мила Яндерсдат из маленького городка на северном побережье была реальным человеком. И ее муж действительно пропал в море. Но когда Мила сбежала в Новый Зем, чтобы начать там все сначала с симпатичным фермером, агенты Рингсы позаимствовали ее личность для Нины.

– Я отправила людей разузнать, кто такая Мила Яндерсдат, выяснить, как она выглядит, узнать, не затесалась ли в наше окружение шпионка.

При этих словах Нина позволила себе вскинуть голову, изобразив потрясение.

– Шпионка, ваше величество?

Королева поджала губы.

– Талантливая актриса.

– Ваши люди узнают, что я именно та, кем себя называю. У меня нет причин лгать.

Внешность Нины перекроили, чтобы она походила на Милу. Этого должно было хватить для сходства по описанию. Но если дознаватели королевы, чтобы подтвердить личность Милы, привезут с собой кого-нибудь из друзей или соседей Милы, это будет уже совсем другое дело.

Долгое мгновение королева сверлила Нину взглядом.

– Мой старший сын не должен был пережить младенчество. Ты знала об этом, Мила Яндерсдат? У меня было три выкидыша, прежде чем удалось родить его. Чудом было то, что он сделал первый вдох, пережил первую ночь, первый год. Я молилась за него каждое утро и каждый вечер и продолжаю делать это с тех самых пор. – Королева побарабанила пальцами по подлокотнику трона. – Возможно, мне не стоит ждать возвращения моих дознавателей. Мой сын уязвим. Ты сама прекрасно это видела сегодня, а я всегда крайне серьезна, когда речь заходит о его безопасности и безопасности моей семьи. Проще всего было бы отправить тебя собирать вещи.

Так чего же ты медлишь? Нина ждала.

– Но, полагаю, его это может слегка расстроить, и… и я хочу знать, что сегодня произошло.

Теперь Нина поняла. Быстрое выздоровление принца не озадачило ни Брума, ни самого принца Расмуса. Но королевой двигала материнская забота, тревога – и надежда.

Она решила допросить Милу Яндерсдат, а не Ханну Брум, так как знала, что Мила беззащитна и не имеет ни имени, ни положения. Если бы Миле хотелось королевских милостей или остаться в Ледовом Дворе и если бы она что-то знала о Ханне или о случившемся, она, вероятнее всего, рассказала бы.

И Нина собиралась сделать именно это.

Впервые услышав голоса мертвых, она шарахалась от них, пыталась их игнорировать. Она слишком погрузилась в свое горе, отчаянно пытаясь удержать тонкую нить, связывающую ее с Матиасом. Смерть тогда была врагом, чудовищем, которое внезапно нападает и забирает все самое дорогое. Она не собиралась с этим мириться. Просто не могла. Но с тех пор ей удалось отпустить Матиаса, хоть ее сердце по-прежнему не могло смириться с тем, что нет никакой лазейки, никакого тайного заклинания, чтобы вернуть его, вернуть потерянную любовь. Нет, она не примирилась со смертью, но они смогли достигнуть некоторого понимания.

Говори. Нина потянулась к своей силе, ощущая ледяной поток смертности, бегущий через всех и вся, позволяя нести ее к освященной земле погоста, который находился в тени Эльдерклока, в паре сотен ярдов отсюда. Кто обратится к Агате Гримьер, королеве Фьерды?