Генерал-адмирал - Генерал-адмирал (2011)

— Вы не хотели бы лично испытать мое изобретение? — Андрюша переводил достаточно быстро, но поскольку они с Максимом говорили на два голоса, у меня было достаточно времени, чтобы точно сыграть лицом переход от абсолютной скуки к некоторому интересу. Нет, я не переоцениваю свои актерские способности, они вполне себе средненькие, но бог ты мой, кому здесь в голову может прийти, что великий князь, член императорской фамилии и прочая, прочая, вздумает изображать нечто перед каким-то там изобретателишкой?..

— Испытать?.. — Я задумчиво ударил лайковыми перчатками по левой руке. — А почему бы и нет?

И мы всей толпой двинулись к установленному на идиотской треноге пулемету, заметно отличавшемуся от того образа, который сложился в голове у каждого из нас по фильмам и увиденному в музеях или на реконструкциях сражений Великой Отечественной. Я уселся на сиденьице, закрепленное на тыльной, длинной опоре треноги, ухватился за рукояти и подвигал стволом. Рядом хлопотал Максим, размахивая руками, хлопая крышкой ствольной коробки и поясняя мне всякие технические тонкости. Я изобразил на лице легкую досаду. Максим мгновенно уловил мою гримасу и тут же сделал приглашающий жест. Я надавил на спусковой крючок…

Первая очередь окончилась конфузом. Уже где-то на шестом патроне подаватель закусил матерчатую ленту и пулемет заткнулся. Максим скакнул к нему, торопливо откинул крышку ствольной коробки и завозился там. Я же сидел с недовольной миной. Наконец Максим снова захлопнул крышку и, пробормотав извинения, опять сделал приглашающий жест. Я снова надавил на спусковой крючок…

Ленту в триста тридцать три патрона я не отстрелял, потому что пулемет вышел из строя. Сначала он дал четыре задержки, причем две последние разделяло всего патронов девять, а затем окончательно замолк. Впрочем, большую часть ленты он все-таки отстрелял. Навскидку патронов этак двести восемьдесят или триста. Так что с сиденья я поднялся, демонстрируя лицом вполне обоснованную смесь легкого интереса (а как же, в такую игрушку поигрался) и разочарования. Максим тут же торопливо заговорил, что пулемет-де сегодня стрелял уже довольно много, выпустил почти тысячу патронов и загрязнился, поэтому, мол…

— Ах, оставьте, господин Максим, — махнул я рукой. — Тысячу патронов! Сколько, вы там говорили, эта картечница выпускает за минуту? Триста сорок. То есть вы собираетесь продать нам картечницу, которая выйдет из строя через три минуты, после того как начнет стрелять? Смешно! Хотя… — Я обернулся и окинул взглядом агрегат. — Забавно, забавно. Для того чтобы стрелять из вашего орудия, достаточно одного человека, в то время как для картечницы требуется не менее двух…

— Ваше императорское высочество, — послышался голос из толпы окруживших меня офицеров, — дело в том, что триста сорок выстрелов в минуту выведены только вследствие длины используемой патронной ленты. А так сие устройство может выпустить все шестьсот выстрелов за минуту.

Ого, так у господина Максима имеются здесь защитники, готовые даже перечить представителю императорской фамилии?! Отлично, им и поручим разворачивание производства пулеметов. Я благосклонно кивнул:

— Ну тем более. Оружие на полторы минуты стрельбы…

И все вокруг загомонили:

— Совершенно неприемлемо!

— Идея пользования отдачею для заряжания чрезвычайно остроумна, но здесь самострельность вряд ли окажется практичной для боевых целей. Ибо прицеливание ствола, выпускающего в минуту шестьсот выстрелов, невозможно во время стрельбы, не говоря уже о дыме.

— Редкая глупость!

Все перекрыл зычный голос Драгомирова:

— И где нам взять музыкантов, способных переменять направление ствола шестьсот раз в минуту?!