Начало звёздного пути - Александр Санфиров (2016)

На дворе стояла морозная ночь. Огромная, в полнеба луна заглядывала в маленькую спаленку Катеньки. Та сидела на кровати, обхватив руками колени, и плакала. Звуки праздника уже утихли, гости кто уехал, кто остался во флигелях на ночлег, предвкушая завтрашнюю охоту. А она все не спала и рыдала над своей плохой жизнью.

«Ну, почему я такая несчастная, вот зачем Фекла привезла этого несносного Николку. Я так ждала сегодняшний вечер, и что? Как только увидела его тоскливое лицо, сразу все стало не так. И даже Артемий мне не смог помочь забыться. Ах, я влюблена в мужика! Если бы кто это узнал, меня бы все обходили стороной и презирали».

Бедная девочка, она даже не подозревала, что для всех ее служанок эта влюбленность была ясней ясного, вот только до ее отца, жившего совсем в другом измерении, это никак не доходило. А рисковать сообщить ему об этом никто не хотел.

Но все же сон постепенно взял свое, и Катя мирно спала, прижимая к себе свою любимую куклу.

Рано утром всех обитателей и гостей усадьбы разбудил собачий лай. Чуть ли не сотня борзых собак и гончих была приведена егерями под окна имения. И сейчас они ожидали, когда выйдут загулявшие охотники. И те вскоре появились. На улицу вышел Илья Игнатьевич в охотничьем костюме, ему тут же подвели лошадь, а повар подбежал с приличной стопкой водки и соленым огурцом.

Вершинин махнул стопарь и аппетитно захрустел огурцом.

– Эх, хорошо пошла, – выдохнул он, потом перекрестился и сказав:

– С богом, – прыгнул в седло.

После отъезда охотников имение на некоторое время затихло, а потом потихоньку начали вставать те гости, кто не пожелал отправиться на охоту. Маршрут у всех был один: утренний туалет, а затем столовая, где вымуштрованная Феклой прислуга уже ставила всё для завтрака. Для каждого гостя на стуле лежала небольшая табличка с фамилией, чтобы они сразу разобрались, где им сесть. К завтраку в основном подошли дамы, мужья которых умчались за добычей в лес. И сейчас они могли вволю посплетничать о вчерашнем вечере, хозяине дома и многом другом.

Но ва-банк этого праздника сплетни сорвала княгиня Дубинская. Ее новость оказалась настолько ошеломительной, что дамы чуть ли не срывались с мест, чтобы ехать домой и рассказать всем подругам и знакомым о таком экстраординарном событии.

Все жаждали увидеть главного героя ее рассказа. Но вот повода его позвать сюда не было. И хотя все знали, кто хозяйка в этом доме, никто просить ее по этому поводу не желал. Не из-за того, что она была взята Вершининым из крестьянок, а потому, что за эти годы все узнали ее тяжелый характер, и то, кто решает в этом доме, кого пригласить на праздник, а кого нет. А быть отлученным от такого богатого дома никому не хотелось.

Но все же, когда разодетая Фекла спустилась в столовую, чтобы спросить, всем ли довольны гости, княгиня Дубинская обратилась к ней:

– Э, милочка, не будете ли вы добры прислать нам для услуг вашего лакея Николая?

Лицо Феклы оставалось спокойным и доброжелательным.

– Конечно, как вы пожелаете, только он немного неуклюж, и пахнет от него не очень, – ответила она.

– А это ничего, ничего, пусть сейчас же подойдет, – обрадовалась княгиня, не ожидавшая такого быстрого согласия.

Фекла улыбнулась и, пожелав всем приятного аппетита, вышла.

Прошло несколько минут, и в зал вошел огромный волосатый мужик звероподобного вида, низко поклонился и сказал:

– А чо делать-то надо, барыни, меня Фекла Прововна прислали. Иди, говорит, Николай, тебя, мол, господа для услуг требовают.

Минуту в комнате царило молчание, затем прыснула одна дама, затем другая. Княгиня побагровела и сидела красная, как рак, а дамы уже смеялись во весь голос.

Мужик недоуменно смотрел на смеющихся женщин, пока одна из них, не переставая смеяться, махнула ему рукой.

– Иди, иди себе, Николай, с богом.