Чужак - Стивен Кинг (2018)

Она замялась, но все-таки вошла в номер и уселась на единственный стул, пока Ральф натягивал джинсы.

– Вам обязательно надо поспать, Холли. Вид у вас очень усталый.

– Да, я устала. Но иногда так бывает, что чем сильнее устаешь, тем труднее заснуть. Особенно когда тебя что-то тревожит.

– А снотворное не помогает?

– Снотворное не рекомендуется принимать одновременно с антидепрессантами.

– Понятно.

– Я собрала информацию. Иногда поиски в Интернете помогают заснуть. Я начала с газетных статей о трагедии в Мэрисвиллском провале, о которой нам рассказала миссис Болтон. Статей было много. И о самом происшествии, и о его предыстории. Я подумала, вам это будет интересно.

– Это нам как-то поможет?

– Думаю, да.

– Тогда интересно.

Ральф сел на кровать, и Холли сдвинулась на самый краешек стула, плотно сжав колени.

– Хорошо. В своем рассказе Люба не раз упомянула вход Ахиги. И сказала, что один из близнецов Джеймисонов обронил пластмассовую фигурку вождя Ахиги. – Она включила айпад. – Этот снимок был сделан в тысяча восемьсот восемьдесят восьмом.

На фотографии с эффектом сепии был изображен благородного вида индеец, стоявший в профиль к зрителям. Его головной убор из перьев спускался до середины спины.

– Какое-то время вождь Ахига жил с небольшой группой навахо в резервации Тигуа близ Эль-Пасо, потом женился на белой женщине и переехал сначала в Остин, где к нему относились как к человеку второго сорта, а потом – в Мэрисвилл, где его приняли в общество, когда он постригся и перешел в христианскую веру. У его жены было немного денег, и они открыли Мэрисвиллский торговый пост, который потом превратился в «Индейский мотель».

– Дом, милый дом, – сказал Ральф, обводя взглядом обшарпанный номер.

– Да. А это вождь Ахига в тысяча девятьсот двадцать шестом, за два года до смерти. К тому времени он поменял имя и стал Томасом Хиггинсом. – Холли вывела на экран следующую фотографию.

– Обалдеть. – Ральф покачал головой. – Я бы сказал, что он заделался коренным американцем, хотя тут все было с точностью до наоборот.

На снимке красовался все тот же благородный профиль, но повернутая к зрителю щека была изрезана глубокими морщинами, а головной убор из перьев пропал. Теперь бывший вождь навахо носил очки без оправы, белую рубашку и галстук.

Холли сказала:

– Вдобавок к своему торговому предприятию – единственному процветающему предприятию во всем Мэрисвилле, – вождь Ахига, он же Томас Хиггинс, обнаружил Провал и организовал экскурсионные туры по пещерам. Они пользовались популярностью.

– Но пещеры назвали не в его честь, а в честь города, – заметил Ральф. – Что характерно. Будь он хоть трижды добрым христианином и преуспевающим предпринимателем, для здешнего общества он оставался дикарем, краснокожим. Хотя, видимо, здесь к нему относились добрее, чем в Остине. Отдадим должное жителям Мэрисвилла. Давайте дальше.

Холли показала ему еще один снимок. Деревянный щит с нарисованным вождем Ахиги в индейском головном уборе и надписью снизу: «ЛУЧШИЕ ПИКТОГРАММЫ – ТУДА». Холли увеличила часть фотографии, и Ральф разглядел каменистую тропинку, ведущую сквозь валуны.

– Пещеры назвали в честь города, – сказала Холли, – и все-таки вождю кое-что досталось. В его честь назван вход на другой стороне холма. Там все было не так грандиозно, как в Чертоге звука, но Чертог напрямую соединялся с входом Ахиги. Через него сотрудники заносили в пещеры снаряжение. И это был запасной выход на экстренный случай.

– И через него же входили отряды спасателей в надежде найти другой путь к потерявшимся близнецам?

– Верно. – Холли подалась вперед, ее глаза блестели. – Главный вход не просто заколотили досками, Ральф. Его залили бетоном. Чтобы больше никто уж точно не потерялся в пещерах. Вход Ахиги – так сказать, заднюю дверь – тоже заколотили досками, но я не нашла ни одного упоминания о том, что он забетонирован.