Чужак - Стивен Кинг (2018)

Кин ушел, но Ральф знал, что он будет наблюдать за ними через одностороннее зеркало. И возможно, слушать их разговор. Сэмюэлсу, разумеется, сообщат. По-другому и быть не может.

Ральф посмотрел на Терри.

– Да не стой ты столбом. Сядь, ради бога.

Терри сел, положив руки на стол. Цепь наручников звякнула.

– Хоуи Голд не одобрил бы эту встречу, – сказал он, продолжая улыбаться.

– Сэмюэлс тоже, так что мы квиты.

– Что тебе нужно?

– Мне нужно понять. Если ты невиновен, то почему у меня есть показания полдюжины свидетелей, которые тебя опознали? Почему твои отпечатки – повсюду: и на ветке, посредством которой надругались над мальчиком, и в микроавтобусе, на котором его похитили?

Терри покачал головой. Он больше не улыбался.

– Я тоже не понимаю. Но благодарю Бога, Его единородного сына и всех святых, что могу доказать, что был в Кэп-Сити. А если бы я не мог, Ральф? Думаю, мы оба знаем, что было бы тогда. Еще до конца лета я бы сидел в камере смертников в Макалестере, и через два года мне бы сделали смертельный укол. Может быть, даже раньше, потому что наши суды предвзяты и не заинтересованы в установлении истины, а твой друг Сэмюэлс разносил бы мои апелляции, как бульдозер – песчаные замки.

У Ральфа чуть было не сорвалось с языка: Он мне не друг. Но вместо этого он сказал:

– Меня интересует этот белый микроавтобус. Который с нью-йоркскими номерами.

– Тут я ничем не могу помочь. В последний раз я был в Нью-Йорке в свой медовый месяц, то есть шестнадцать лет назад.

Теперь улыбнулся Ральф.

– Этого я не знал. Но я знаю, что в последнее время ты точно там не был. Мы проверили все твои передвижения за последние полгода. Единственная поездка – в Огайо, в апреле.

– Да, в Дейтон. На весенних каникулах у девчонок. Я хотел повидаться с отцом, и они захотели поехать со мной. Марси тоже.

– Твой отец живет в Дейтоне?

– Если это можно назвать жизнью. Это долгая история, никак не связанная с нынешним делом. Никакие зловещие белые микроавтобусы там не замешаны, даже наш собственный автомобиль не замешан. Мы летели на самолете. И туда, и обратно. Не знаю, откуда в том микроавтобусе мои отпечатки, но я его не угонял. Я его даже не видел. Я не надеюсь, что ты мне поверишь, но это правда.

– Никто не думает, что ты угнал микроавтобус в Нью-Йорке, – сказал Ральф. – Билл Сэмюэлс полагает, что вор, угнавший микроавтобус, бросил его где-то в окрестностях Флинт-Сити, оставив ключ в замке зажигания. Ты угнал уже угнанный микроавтобус и прятал его где-то неподалеку, пока не созрел… сделать то, что сделал.

– Как-то слишком хитро для человека, который даже не скрывался.

– На суде Сэмюэлс скажет, что ты возбудился и впал в помешательство. И присяжные ему поверят.

– Даже после того, как Эв, Билли и Дебби дадут показания? Даже после того, как Хоуи предъявит запись выступления Кобена?

Ральф не хотел касаться этих вопросов. По крайней мере сейчас.

– Ты знал Фрэнка Питерсона?

Терри невесело рассмеялся:

– Хоуи настоятельно рекомендует, чтобы я не отвечал на такие вопросы.

– Значит, ты не ответишь?

– Ну, почему же? Отвечу. Я знал его ровно настолько, чтобы при встрече сказать: «Привет». Я знаю в лицо почти всех детишек в Вест-Сайде. Но знакомы мы не были, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Он учился в начальной школе и спортом не занимался. Хотя, конечно, нельзя было не замечать его рыжую шевелюру. Как знак «Стоп», видно издалека. Они с братом оба рыжие, как морковки. Олли играл у меня в Малой лиге, но не перешел в Городскую лигу, когда ему исполнилось тринадцать. Он неплохо справлялся, и удар у него был достаточно сильный, но он потерял интерес. Так бывает. Некоторые уходят.

– То есть ты не положил глаз на Фрэнки?

– Нет, Ральф. Я не питаю сексуального интереса к детям.