Алмазная колесница - Борис Акунин (2012)

– Ну да, билетер, – повторил Сирота. – И вот этот плохой человек вызвал сэнсэя стреляться. Положение у доктора было ужасное. Стрелять он не умел совсем, и билетер наверняка бы его убил, и тогда дочери остались бы круглыми сиротами. Но если бы сэнсэй отказался от дуэли, все от него отвернулись бы, и дочерям было бы стыдно за такого отца. А он очень не хотел, чтобы девочки его стыдились. И тогда мистер Твигс сказал, что принимает вызов, но что ему нужно пять дней отсрочки, чтобы подготовиться к смерти, как подобает джентльмену и христианину. А еще он потребовал от секундантов, чтобы они назначили самую большую дистанцию, какую только разрешает дуэльный кодекс, – целых тридцать шагов. Билетер с презрением согласился, но взамен потребовал, чтобы число выстрелов было не ограничено и чтобы дуэль продолжалась «до результата». Он сказал, что не позволит превращать поединок чести в комедию. Пять дней сэнсэя никто не видел. Стали говорить, что он тайком уплыл на корабле и даже бросил своих дочерей. Но в назначенный день и час он пришел к месту дуэли. Кто был там, говорили, что он был немножко бледный, но очень сосредоточенный. Противников поставили в тридцати шагах друг от друга. Доктор снял сюртук, заткнул уши ватой. А когда секундант махнул платком, он поднял пистолет, тщательно прицелился и попал билетеру точно в середину лба.

– Да что вы! – воскликнул Эраст Петрович. – Вот это удача! Поистине Твигса Всевышний пожалел!

– Все в Сеттльменте тоже так думали. Но вскоре открылось, в чем дело. Управляющий стрелковым клубом рассказал, что мистер Твигс все пять дней провел в тире. Вместо того чтобы молиться и писать завещание, он учился стрелять из дуэльного пистолета, причем именно с расстояния в тридцать шагов. Сэнсэй немножко оглох, но научился без промаха попадать в середину мишени. Еще бы, ведь он израсходовал несколько тысяч зарядов. Всякий на его месте добился бы того же.

– Ах, какой молодец!

– Некоторые говорили, как вы. Но другие возмущались и ругали доктора за то, что это была unfair play (нечестная игра – англ.).

Один морокосос, лейтенант французской морской пехоты, напился пьяный и стал при всех издеваться над доктором за трусость. Сэнсэй тяжело вздохнул и сказал: «Вы очень молодой и еще не понимаете, что такое ответственность. Но если вы считаете меня трусом, я согласен с вами стреляться на тех же условиях» – и при этом так внимательно посмотрел морокососу в середину лба, что тот сразу стал совсем трезвый и извинился. Вот какой человек доктор Твигс! – с восхищением закончил Сирота. – Искренний человек!

– Как Пушкин и фельдмаршал Сайго? – невольно улыбнулся Эраст Петрович.

Письмоводитель торжественно кивнул.

Дуэль на пистолетах. Франция, конец 19 века

И. Е. Репин. Дуэль Онегина и Ленского

Да, признаться, и Фандорин взглянул на вышедшего из спальни доктора иными глазами. Отметил в его внешности некоторые черты, не бросающиеся в глаза при поверхностном взгляде: твердую линию подбородка, неколебимую массивность лба. Очень интересный экземпляр.

– Зашит, заштопан, в наилучшем виде, – объявил доктор. – С вас, мистер Фандорин, гинея и два шиллинга. И еще шесть пенсов за место в морге. Лед в Йокогаме дорог.

Когда Сирота отправился за тележкой для перевозки тела, Твигс взял Эраста Петровича двумя пальцами за пуговицу и с загадочным видом произнес:

– Я тут думал об отпечатке пальца и красном пятнышке… Скажите, господин вице-консул, случалось ли вам слышать об искусстве дим-мак?

– П-простите?

– Не случалось, – констатировал доктор. – И это неудивительно. О дим-мак мало что известно. Возможно, это вообще выдумки…

– Да что это такое – «дим-мак»?

– Китайское искусство Отсроченного Убийства.

Эраст Петрович вздрогнул и посмотрел на Твигса в упор – не шутит ли.

– Как это?