Тень ночи - Дебора Харкнесс (2018)

– Но вы же взрослая женщина! – воскликнула Сюзанна, упирая руки в бока. – Даже у Энни больше способностей по этой части, а девчонке всего четырнадцать. – А сделать зелье из растений можете?

– Нет.

В свое время Сара хотела, чтобы я научилась делать зелья, однако я отказалась.

– Так, может, вы лечить умеете?

– Нет.

Теперь я понимала, почему Энни глядит с таким испугом.

– Вот уж не знаю, зачем Эндрю Хаббард попросил моей помощи, – шумно вздохнула ведьма. – Я не томлюсь от безделья. Все время кого-то лечу и роды принимаю. За больным мужем ухаживаю. И двое мальчишек растут, за которыми тоже нужно следить.

Сюзанна сняла с полки глиняную миску с щербатыми краями, после чего полезла на другую полку и вытащила из корзинки яйцо с коричневой скорлупой. То и другое ведьма положила на стол, предварительно выдвинув из-под него стул.

– Садитесь, а руки подсуньте себе под ляжки. – (Заинтригованная таким приказом, я подчинилась.) – Мы с Энни сейчас пойдем к вдове Хакетт. Пока нас нет, извольте разбить яйцо и выплеснуть содержимое в миску. Для этого нужно всего два заклинания: первое, чтобы заставить его двигаться, и второе, совсем простенькое, чтобы треснула скорлупа. Моему Джону восемь, но он это делает играючи.

– Но…

– Если к моему возвращению разбитое яйцо не будет в миске, вам никто не поможет, госпожа Ройдон. Раз вас недостает даже на то, чтобы разбить яйцо, похоже, ваши родители были правы, наложив на вас заклятие.

Энни наградила меня сочувственным взглядом. Она осторожно взяла кастрюлю с варевом. Сюзанна накрыла кастрюлю крышкой и толкнула дверь:

– Идем, Энни.

Я осталась одна, сидя в гостиной дома Норманов и тупо глядя на миску и яйцо.

– Какой кошмар! – прошептала я, надеясь, что мальчишки увлечены игрой и ничего не услышат.

Затем я сделала глубокий вдох, пытаясь собрать свою магическую силу. Я знала слова необходимых заклинаний. И я хотела, ужасно хотела заставить яйцо двигаться. «Магия не что иное, как осуществленное желание», – напомнила я себе.

Все мои желания сосредоточились на этом яйце. Оно чуть подпрыгнуло на столе и снова замерло. Я мысленно повторила заклинание. Потом еще раз. И еще.

Через несколько минут лоб покрылся капельками пота. Это все, чего я сумела достичь. А ведь от меня требовались пустяковые усилия: поднять яйцо в воздух и разбить. Но оно по-прежнему лежало на столе.

– Прости, – пробормотала я, обращаясь к своему пока еще плоскому животу. – Если тебе повезет, ты унаследуешь отцовские способности.

В животе что-то заурчало. Нервы и быстро меняющийся гормональный фон отвратительно сказывались на моем пищеварении.

Интересно, кур когда-нибудь тошнит по утрам? Я наклонила голову и в очередной раз посмотрела на яйцо. Какую-то бедную несушку лишили права стать матерью, отобрав у нее яйцо. Оно пойдет в пищу семейству Норман. Тошнота усилилась. Может, хотя бы на время беременности сделаться вегетарианкой?

А может, из этого яйца не вылупилось бы никакого цыпленка. Я уцепилась за спасительную мысль. Ведь не каждое яйцо бывает оплодотворенным. Мой третий глаз заглянул сквозь скорлупу, сквозь густеющие слои белка и добрался до желтка. На его поверхности виднелись тонкие красные полоски.

– Оплодотворенное, – вздохнула я, елозя ляжками по рукам.

Одно время Сара и Эм держали кур, и я знала: процесс высиживания яйца занимает всего три недели. Три недели тепла и заботы, а потом появляются цыплята. Мне же придется ждать девять месяцев, прежде чем наш ребенок увидит дневной свет.