The One. Единственный - Джон Маррс (2020)

Элли повернулась, чтобы уйти и поднять тревогу, но Мэттью произнес ей в спину:

– Но если сделаешь это, ты никогда не узнаешь, почему я ввязался в этот любовный геморрой.

Элли резко остановилась, но поворачиваться к нему не стала.

– Готов спорить: как ученый, посвятивший свою жизнь решению проблемы, ты умираешь от нетерпения услышать ответ.

Элли вернулась к серванту и налила себе джина с тоником. Затем поправила юбку, села на один из двух диванов, скрестила ноги и подождала, пока Тим сядет на диван напротив. Ее первоначальный шок, когда она неожиданно для себя застала его в своем кабинете, сменился стальной решимостью. Если он хотел поговорить, он должен сам прийти к ней. Она не пришла бы первой ни к одному мужчине.

– Как прошла твоя встреча в отеле «Сохо»? – спросил он, устроившись на втором диване. То, что Мэттью был в курсе ее встречи с детективами, стало для нее полной неожиданностью. Тем не менее она не подала виду. – У тебя паршивый пароль твоего аккаунта в «Облаке». Я всегда знаю, где ты на самом деле. Даже тогда, когда ты говоришь, что на работе.

– Ну а тебе не следовало оставлять свой аккаунт открытым на моем планшете.

– Ты думаешь, это была случайность? Случайностей не бывает, Элли. Лишь тщательно продуманные планы.

– Нельзя ли ближе к делу, Мэттью? – спокойно спросила Элли.

– Ага, вот ты и назвала меня так… Знаешь, Элли, мне это даже нравится. Кстати, знаешь, почему я выбрал имя Тимоти? Оно библейское и означает «чествующий Бога». Ведь ты возомнила себя богом, не так ли? Или, по крайней мере, кем-то вроде бога, перед кем все должны преклоняться.

Элли выгнула брови. Мэттью на минуту умолк, ожидая, что она скажет, но затем продолжил:

– Ты открыла свой маленький ген и теперь указываешь людям, с кем они должны провести остаток своих дней… Лично мне в этом видится мания величия.

– Это обвинение мне не в новинку, – Элли сокрушенно вздохнула. – Давай не будем напрасно тратить время. Что тебе от меня нужно? А тебе наверняка что-то нужно, и первое, что приходит в голову, – это деньги. Ты наверняка ожидаешь, что я предложу тебе плату за молчание: мол, в противном случае ты продашь эту историю газетам.

Мэттью сделал очередной глоток.

– А вот и нет. Я не настолько продажен. Попытайся угадать еще раз.

– Я понятия не имею, кто ты такой.

– Неправда. Так что позволь мне высказаться. Я тот, моя дорогая невеста, кто вот-вот изменит твою жизнь таким образом, какой ты даже представить не могла. – С этими словами он вновь расплылся в ухмылке и поднял стакан, как будто предлагал ей чокнуться с ним.

– И как ты это сделаешь, если не секрет?

– Не торопись. Всему свое время. Но сначала скажу вот что: жаль, что меня не было рядом, когда ты узнала на снимке мою мать. Хотел бы я увидеть в этот миг твое лицо.

– Вообще-то я не слишком хорошо ее помню, – солгала Элли. – Она была всего лишь лаборанткой. Серая невзрачная мышка, если честно.

– Она была в числе первых, кто прошел этот тест, не так ли? Мне казалось, ты должна была запомнить ее лучше, тем более что она даже не догадывалась, что прошла его.

Элли в упор посмотрела на него. Она прекрасно поняла его намек.

– Вот видишь, ты даже не спешишь меня поправить, – продолжил Мэттью.

– Да, я… позаимствовала ДНК у некоторых людей, потому что на тот момент мне требовалось создать базу данных, – призналась она.

– У некоторых? Один твой бывший коллега сказал мне, что тебя называли Оскаром Ворчуном[46], потому что ты только и делала, что рылась в мусорках в поисках использованных пластиковых стаканчиков и вилок. Как я понимаю, ты выуживала их, уносила к себе, брала с них образцы ДНК и без разрешения людей пополняла ими свою коллекцию.

Внутри Элли все кипело. Она привыкла считать, что те, кто входил в ее внутренний круг, будут молчать про те ранние дни.

– И?.. – спросила она. – Это преступление века?