Мудрость толпы - Джо Аберкромби (2021)

Он чувствовал гордость, что горцы сражаются вот так, все вместе. Такого не случалось уже много лет. Может быть, со времен битвы в Высокогорье, когда Девять Смертей убил его брата Ронда. Впрочем, благодаря нескончаемому аппетиту его отца к своим женам у него было множество других братьев и сестер, так что потеря была не так уж велика. Лишь на плохой пашне не остается пары мертвецов в борозде. Слабые отсеиваются, сильные остаются. Мякина улетает с ветром, чтобы возлюбленные луной зерна могли прорастать и колоситься.

Он нахмурился, глядя на несколько гигантских, в человеческий рост, котлов. Под ними был разведен огонь, изнутри поднимался пар.

– Кровь и ад, а это еще зачем? Для супа, что ли?

– Видишь ли, они в них вываривают трупы. – Изерн нахмурилась, разглядывая окровавленный наконечник своего копья. – Чтобы добыть из них кости.

Скенн недоверчиво покачал головой:

– Вот ведь стая говнюков!

* * *

Рэнс крепче сжал секиру и постарался вызвать в себе гнев. Они ведь пришли, чтобы сжечь его город, разве не так? Пришли, чтобы перебить его сограждан. Настало время быть мужчиной.

После четвертого сигнала рога, оглушительного на таком близком расстоянии, двое здоровенных карлов вытащили засов из скоб, двое других широко распахнули створки, и все они высыпали из ворот Карлеона в поля.

Во имя мертвых, ну и шум! В последний момент ноги Рэнса, казалось, прилипли к мостовой, но его все равно потащило вперед потоком воинов, устремившихся прочь из города, словно пробку, попавшую в наводнение.

Люди Кальдера были не готовы. Сперва они запаниковали из-за нападений с тыла, а теперь нападение с фронта вызвало среди них не меньший переполох. Их ряды дрогнули, копья неуверенно закачались, но Рэнсу все равно не нравилась идея бежать в ту сторону. Совсем не нравилась. Как-то внезапно ему пришло в голову, насколько твердая и безжалостная вещь наконечник копья и насколько мягкая и легко протыкаемая вещь человеческий живот.

Спотыкаясь, он выбрался из потока орущих, визжащих, атакующих людей. Вздрогнул, когда кто-то свалился со стены в нескольких шагах от него; поверх упавшего сбросили обломки лестницы. Весь мир провонял кровью и дымом. Повсюду валялись тела, ползали раненые, стонали, цеплялись за что попало.

Его дядя предупреждал, что война – занятие не для двенадцатилетнего мальчика. Теперь он видел, что оно и не для взрослых; это было занятие для безумцев. Кто-то врезался в него сзади, и он едва не упал, запутавшись в дядиной старой кольчуге, болтавшейся на нем как на вешалке. Потом едва не упал, споткнувшись о чей-то труп. Молодой парень без шлема, белокурые волосы испачканы кровью. Один глаз был открыт и глядел в пространство.

Он видел, как Коул Трясучка прорубается сквозь ряды неприятеля – его серый меч взлетал вверх и падал вниз с такой ужасающей скоростью, с такой устрашающей силой! И ему подумалось, насколько острая и беспощадная штука лезвие меча и насколько хрупкая штука человеческий череп. Кальдеровы воины уже отступали, уже разделялись на части. Пожалуй, в нем там не было большой нужды. Наверняка ему еще предоставится случай побыть мужчиной как-нибудь потом.

Рэнс скользнул вдоль стены и юркнул в сумрак городских ворот.

* * *

– Бежим! – взревел Жилец Курганов и сам ринулся к опушке.

Сканлих огромными прыжками понесся следом. Великий воин должен знать не только когда ему драться, но и когда драться не следует. Сканлих гордился некоторыми неудавшимися битвами, из которых им удалось выйти живыми, не меньше, чем теми, где они победили.

Эта битва была неудачной. Очень плохой. Хуже всех.

Горцы какое-то время преследовали их, но принялись осматривать мертвых на предмет поживы, и это их задержало. Они постреляли им вдогонку – стрелы свистели им свое «прощай», чирикали в зелени, стукались о стволы, втыкались в землю, трепеща оперением. Жилец Курганов со своими длинными ногами держал быстрый темп, и звуки битвы вскоре затихли.