Мудрость толпы - Джо Аберкромби (2021)

Больше всего на свете ему хотелось упасть в объятия Юранда и больше никогда его не отпускать. Он уже собрался сделать это. Но потом он увидел потрясенное лицо своего друга, его расширившиеся глаза. Взгляд, перебегающий от его шрамов к бесполезной руке, к железной ноге. Как если бы рушащиеся стены Агрионта придавили его своей тяжестью, на Лео обрушилось понимание того, насколько он изменился с тех пор, как они в последний раз видели друг друга. Насколько он обезображен, искалечен. Он превратился в развалину!

Лео отвернулся. Он бы с радостью закрыл покрытое шрамами лицо левой рукой, если бы мог без посторонней помощи вытащить ее из-за отворота куртки.

Его слова прозвучали вымученным, сдавленным хрипом:

– Я не могу передать… как я рад, что ты приехал…

Потрясение миновало, и Юранд сердито выпятил подбородок.

– Я здесь потому, что леди Финри приказала мне ехать. Не потому, что ты попросил.

Его слова утонули в повисшем между ними молчании. Лео сглотнул. Еще недавно гордость заставила бы его гневно покинуть комнату. Но похоже, его гордость помещалась в ноге: в последнее время она редко его беспокоила.

– Как она?

– Беспокоится. Ужасно беспокоится о тебе, но не показывает виду. Ей теперь приходится снова собирать Инглию воедино. Я, вообще, не знаю, что бы было, если бы не она. Она великий лидер.

Лео вздрогнул.

– Гораздо лучший, чем ее сын.

– Тебе пришлось бы сильно попотеть, чтобы доказать обратное.

Он знал, что не может этого отрицать. Быть в тени своей матери всегда было для него невыносимо. Теперь Лео видел, как ему повезло, что она у него была. Он набрал в грудь воздуха и выпрямился.

– Я… Мне жаль, Юранд. Мне… Мне очень жаль, что все так получилось. Если бы ты был со мной при Стоффенбеке… все могло бы… – Он мрачно взглянул на свою ногу. На свой костыль. – Я был глупцом.

Лицо Юранда не осветилось терпеливой улыбкой, какая прежде всегда находилась у него для безрассудных выходок Лео. Единственным намеком на теплоту в его лице были пятна румянца, проступившего от каминного жара после холода снаружи.

– В кои-то веки ты прав, – отрезал он. – Ты был глупцом. И эгоистом. И чертовски плохим другом.

Лео моргнул. Он понимал, что должен извиниться, – но никак не предполагал, что Юранд может не принять его извинений.

– Я-то всегда думал, что ты знаешь, в глубине сердца, – продолжал Юранд. – Честно говоря, я всегда думал…

Он замолчал, хмуро уставясь в пол и сжимая и разжимая кулаки.

– Что ты думал? – спросил Лео пересохшими губами.

– Кому какое дело, что я думал! Я такой же глупец, как и ты, только в другом роде.

Лео неловко шагнул к нему, скрипнув металлическим суставом. Ему хотелось обнять друга, утешить – но мешал недостаток конечностей.

– Брось, ты один из умнейших людей, которых я знаю…

– По крайней мере, моя глупость не привела ни к чьей смерти. – Юранд снова поднял голову, и в его взгляде была такая горечь, что Лео поневоле снова отступил назад. – Ты помнишь? Когда-то нас было семеро.

Лео застыл на месте с приоткрытым ртом. Уже очень давно он не вспоминал своих веселых товарищей, своих названых братьев, пошедших вместе с ним на войну. Рисковавших ради него жизнью. Все его силы теперь уходили на выполнение задач, которые прежде были такими легкими, и на попытки придать будущему какую-то приемлемую форму.

– Риттер, – отчеканил Юранд. – Барнива. Йин. Антауп. Гловард. И мы с тобой.

Каждое имя было словно пощечина. Лео отступил еще дальше назад, его культя сместилась в креплении фальшивой ноги, колено пронзила острая боль, и он пошатнулся. Костыль с грохотом упал на пол, но Лео успел ухватиться за подлокотник кресла и тяжело опустился на сиденье.

– Это был их выбор, драться, – прошептал он.

– Их выбор был следовать за тобой. А ты привел их на смерть.