Война солнца - А. Дж. Риддл (2019)

– Ты не сказал мне… потому что знал, что я разорву корабль на части.

– Именно.

После долгого взгляда на Оорта Григорий плюхается на одну из консолей и складывает экран вниз, образуя стол.

– Как долго ты не спал?

– Пока мы не миновали Пояс Койпера.

Григорий кивает.

– Это было умно. Не говорить мне.

Он лезет под консоль, и я слышу, как открывается замок. Он приносит небольшую коробку.

– Кункен[6] или шахматы?

Я сажусь напротив него.

– Кункен.

* * *

Спустя сто лет нашего путешествия я просыпаюсь от стазиса и проверяю корабль. Все системы в норме. Это нереально, сто лет проходит в мгновение ока, как будто я только что вздремнул. Здесь, в этом стерильном сосуде, нет никаких признаков того, что время идет, только изображения на обзорном экране другие – звезды меняются местами.

Я просыпаюсь каждые сто лет. И каждый раз системы в норме. Корабль движется с максимальной скоростью, на дороге нет даже неровностей.

Спустя пятьсот лет я начинаю подозревать. Я ожидал, что нам придется разобраться по крайней мере с одной проблемой. Журналы девственно чисты. По моему опыту, ни один план, каким бы хорошим он ни был, не работает безукоризненно.

Почему?

Варианта два: проблем действительно не было – или они есть, и журналы их не показывают. Есть только две причины, по которым в журналах не отображаются незначительные неисправности. Первая: журналы сами работали со сбоями. Или вторая: они были изменены, чтобы стереть признаки беды.

Мы держали Артура подальше от программного обеспечения по вполне понятной причине, и поэтому мне пришлось заниматься всеми аспектами программирования корабля, а не только компонентами дронов. В дополнение к основным системным журналам каждая подсистема имеет подробные журналы аппаратного уровня, которые не пересекаются с журналами основного корабля. Гарри и я разработали их таким образом, чтобы мы могли тестировать каждый компонент независимо – и с ожиданием того, что корабль может быть разобран на Эосе, а потому компонентам, возможно, потребуется работать независимо или в новой конфигурации.

Сначала я проверяю журналы двигателей. Я шокирован размером файлов: они огромные, намного больше, чем должны быть. Я фильтрую критические предупреждения. То, что я вижу, невозможно. Строки текста прокручиваются вниз по экрану. Предупреждения об уровне топлива в реакторе. Отказы силовой установки. Вероятность расплавления трех реакторов.

Как?

Зачем?

Я поднимаюсь на ноги, и меня охватывают шок и ужас.

«Иерихон» спасался от бедствий бесчисленное количество раз. Это невозможно.

Совершенно невозможно.

У меня пересыхает во рту, когда я вижу отметки даты и времени на событиях. У меня кружится голова, и я хватаюсь за стул, прикрученный к полу.

Журналы реактора насчитывают почти пять тысяч лет.

Совершенно невозможно.

«Иерихон» не был построен для столь долгого путешествия. Корабль просто развалится на части.

Журналы не те? Большая загадка в том, что кто-то проводил капитальное обслуживание корабля.

Только одна возможность объяснила бы оба этих события.

В центральном коридоре раздаются мягкие шаги.

Я оборачиваюсь и навожу энергетическое оружие.

Фигура поднимает руки, когда переступает порог мостика.

– Стой.

Он продолжает двигаться ко мне.

– Привет, Джеймс.

– Оливер.

– Ты наполовину прав.