Земля матерей - Лорен Бьюкес (2020)

Обезьянья лапка[32]. Ее умерший муж восстал из могилы.

Много хочешь, милочка.

Но она знает, конечно же, она знает. Даже если и не смеет надеяться. Григ проводит своей магнитной карточкой, вызывая лифт, и они спускаются до самого конца, на нижний уровень медицинского отделения. У Коул свербит в груди – условный рефлекс на необходимость снова пройти через обеззараживающий душ.

– С Майлсом точно все в порядке? Он не заболел?

– Нет-нет, я же вам уже говорила. Обещаю, это приятный сюрприз.

Два долгих года она считала, что ее сестра умерла. Все (прошедшие цензуру, отслеженные, проверенные) сообщения на электронную почту исчезали бесследно.

Коул связывалась со старыми знакомыми, обращалась к бывшим ухажерам Билли. Глухие тупики, даже несмотря на понимание того, что американская разведка тихо и прилежно отслеживала и фиксировала каждый ее чих, расширяя свое досье на нее. Эта интернет-страничка использует куки-файлы[33]. Ей не позволялось раскрывать, где она находится, что с ней происходит; о себе она могла рассказывать только самые общие факты.

«Да, я глубоко опечалена известием о смерти Франко. Мои соболезнования всем, кто его знал. Я пытаюсь выйти на Билли, с которой он встречался в 2016 году. Кто-нибудь ее видел, говорил с ней? Заранее благодарю!:)»

Последним, что слышали о Билли, было то, что она устроилась шеф-поваром на какую-то суперяхту, плавающую по Средиземному морю. До того Лондон, где в последний раз виделась с нею Коул, когда Билли со своим тогдашним кавалером Рафаэлем пытались создать бизнес по проведению на заказ вечеринок в опасных, непривычных, а иногда и противозаконных местах. Бизнес этот быстро прикрыли. Коул так и не научилась разбираться в деловых схемах своей сестры.

Самым страшным стало то, когда Билли удалось убедить отца вложить значительную часть своих пенсионных накоплений в проект развития панафриканской транспортной системы в паре с бывшим футболистом из Техаса, который, прозрев, внезапно проникся любовью к своей исторической родине и загорелся желанием «связать континент». Начинание провалилось, и техасец вернулся в свой настоящий дом, а не в вымышленную Ваканду[34], куда стремился. Билли обвинила в крахе начинания особенности местной культуры и коррупцию, пожаловавшись на то, что ее техасцу недоставало как идеализма, чтобы крепко держаться за свою мечту, так и здорового цинизма, чтобы взятками проложить дорогу к ее осуществлению.

– Он явно не Сесил Джон Родс[35], он не может за счет одной грубой силы пройти от Кейптауна до Каира!

Ей удалось вернуть отцу одну символическую выплату, вместе с кучей обещаний, которые так и не были выполнены.

И вот сейчас, это невозможно, невероятно, Билли здесь, сидит на диване в комнате ожиданий, подавшись вперед, поглощенная беседой с жадно внемлющей ей охранницей, вызывая у нее громкий смех. Она снова выкрасила волосы в светло-соломенный цвет, ей это идет. Загорелая кожа контрастирует с белой рубашкой, небрежно повязанный длинный белый шарф придает ей старомодный шик, словно она сошла с рекламного проспекта «Конкорда»[36], и она очень худая, какой никогда не была, наклонилась вперед, сложив руки на изящном колене подобно двойному кулаку, которым нажимают на грудь бесчувственному человеку, чтобы снова заставить биться его сердце. «И не беспокойтесь насчет того, чтобы сделать ему больно, – говорила инструктор. – Ударять нужно как можно сильнее, и неважно, если при этом вы сломаете ему ребра».

– Здравствуй, Билли, – говорит Коул. Сестра поднимает взгляд, сверкая той грязной коварной улыбкой, которая цепляет мужчин за самые интимные части – яйца, внутренности, сердце. А у Коул в груди вздрагивает любовь, облегчение и что-то еще.

– Коул, мать твою за ногу! – радостно восклицает Билли. – Иди сюда! – Она заключает ее в объятия, стискивает с такой силой, что и вправду могут треснуть ребра, и сестры трогают друг другу руки, лица, волосы – обезьяньи жесты физической близости.