Ведьмин фонарь - Галина Герасимова (2021)

Первую неделю волк провел в подлеске: Вильма опасалась, что охотники убьют его, как только увидят. Приходилось самим выбираться за город. Хенли от прогулок был не в восторге и вообще считал глупостью общение со снежной тварью, но противиться просьбам ведьмы не смог. Одну ее он отпускать боялся и каждый раз настороженно следил за встречей с волком.

Зверь тоже вел себя с опаской: наверное, помнил, как огненный шар подпалил бок. Вот и держался в сторонке, а к принесенному мясу подходил только после того, как люди отступали на достаточное расстояние. И все же не убегал, и с каждым днем расстояние между ним и людьми сокращалось.

Однажды волк не пришел.

– Надоело? – удивился Хенли, не обнаружив его на знакомой поляне. Они прождали больше получаса, но зверь так и не вышел.

– Не верю! – Вильма упрямо мотнула головой и, позвав за собой Хенли, нырнула в заросли.

Они нашли его в кустах, израненным и умирающим от яда. Собственные сородичи оказались для волка гораздо опаснее, чем охотники. Бока зверя тяжело вздымались, нос был горячим, а глаза почти ничего не видели. Он умирал, но бросать его сейчас было слишком! Хенли ничуть не удивился, когда Вильма попросила его помочь перетащить волка в дом, и выделил место в пристройке, где крепкие стены и крыша над головой укрывали от зловещих северных метелей.

Каждое утро, заходя туда, Вильма ожидала найти окоченевший труп. Раны от укусов на волке заживали плохо, а перевязывать себя он не давал, рычал и пытался укусить. Но зато терпеливо лакал лекарство, ел с трудом, но всегда полную миску. В итоге спустя неделю он смог самостоятельно встать на лапы, а еще через столько же – повалил Вильму на землю и облизал ей лицо, как большой пес, приветствующий хозяйку.

Стараниями Южного – или вопреки им, волк выкарабкался.

Разговаривать с волком стало ежедневным ритуалом. Казалось, он действительно понимал, о чем рассказывает ведьма: как прошел день, как вели себя близнецы, что нового в городе. Постепенно волк отъелся, раны, нанесенные охотниками и его же собратьями, окончательно затянулись, и вместе со здоровьем в нем проснулась игривость. Дня не проходило, чтобы он не прыгал вокруг, как щенок, и не выпрашивал ласки, кладя голову ей на колени, когда она пыталась расчесать спутанную шерсть.

Хуже всех нового постояльца воспринял Семга. Он и к Хенли-то ревновал, но маг был хозяином в доме, периодически задабривал кота рыбой или молоком и, самое главное, был двуногим, а не четверолапым. А тут – потенциальный соперник! Семга прорывался в пристройку, садился на безопасном расстоянии от волка и яростно шипел! Однажды волку это надоело, и он, прежде чем Вильма успела что-либо предпринять, схватил кота зубами, оттащил за шкирку к собственной миске и низко зарычал. Семга проникся, съел оставленный с утра кусок мяса, великодушно приняв его за подношение, и ушел, задрав хвост. На следующий день ведьма застала их спящими в обнимку. Семга устроился между передних лап волка, окончательно признав его право находиться в их доме.

Волка Вильма не боялась и, хотя заходила в пристройку с зажженным фонарем, воспользовалась его силой лишь раз. Решила проверить, действительно ли артефакт заставляет слушаться любых приказов. Проверила. Пусть она приказала волку всего лишь вылизать принесенный на блюдце яблочный джем, но обиженный взгляд зверя запал в душу. Было что-то неправильное в том, чтобы заставлять волка действовать по чужой указке.

Правда, повстречай она стаю, не задумывалась бы над моральной стороной вопроса, но после случившегося с волком Хенли не пускал ее за городские ворота. Когда же Вильма в сердцах высказалась, что может разобраться с нечистью сама, Хенли замкнулся в себе, отвечая на все ее вопросы короткими рублеными фразами.

– Естественно, он разозлился, – только и сказала Маришка, когда Вильма поделилась с ней причиной ссоры, умолчав про фонарь. – Вспомни, из-за чего погиб Финн! Излишняя самоуверенность до добра не доводит.