Ведьма обернулась и прикусила губу от досады – артефакт они так и не убрали, и он стоял рядом с деревянными фигурками, привлекая внимание.

– Осторожнее! – вскрикнула она, когда Олли приподнял фонарь за ручку, чтобы убрать. – Я его из Маскарта привезла. Дорог как память, – добавила она во избежание недоразумений.

– Может, зажжешь? – неожиданно предложил Хенли.

Вильма поймала его взгляд и осторожно кивнула. Зажечь фонарь другим они еще не предлагали.

Мальчишка провозился с кресалом несколько минут, но впустую.

– Это шутка такая? Он не зажигается. – Олли с досадой поставил фонарь обратно на полку и плюхнулся в кресло, поджав губы и сложив руки на груди.

– Мори, а ты не хочешь попробовать? – окликнула Вильма девочку. Раз уж начали, стоило довести эксперимент до конца.

– А есть разница? – удивилась Мори, но просьбу выполнила. Фонарь вспыхнул, стоило ударить искре, и мятный аромат в считаные минуты заполнил комнату.

Вильма и Хенли заинтересованно переглянулись, а Олли даже подскочил со своего места.

– Артефакт? Что ж вы сразу не сказали! А для чего он служит? Он правда госпоже Сенгир принадлежит? Разве его не надо сдать в гильдию? – затарахтел мальчишка.

Хенли поднял руку, призывая его к тишине.

– Зажжешь – отвечу, – предложил он сделку.

– Так нечестно! – Олли возмутился, но на фонарь посмотрел с жадностью. А затем перевел взгляд на Хенли. – Дядя, признайтесь, он ведь не работает. Просто вы помогли Мори его зажечь.

– Ничего подобного! Она сама справилась, – развел руками Хенли. – Хотел бы я знать как, – добавил он вполголоса.

– Не верю, – упрямо возразил Олли.

– Ну, хочешь, я из комнаты выйду, а Мори еще раз зажжет?

– Нет, я за вами и так прослежу, – сощурился мальчишка, не отрывая взгляда от мага. – Мори, давай еще раз!

Но и в этот, и в последующие разы Мори смогла зажечь фонарь, а Олли – нет. В итоге он сунул фонарь в руки Вильме.

– А вы, госпожа Сенгир, сможете?

– Запросто, – хмыкнула Вильма, и фонарь ярко загорелся под раздосадованный вздох Олли.

– И все-таки это обман, – проворчал мальчишка, но настаивать на дальнейших экспериментах или рассказе о фонаре не стал. Тем более дядя тоже спасовал и от чести зажечь фонарь отказался.

Домой близнецы вернулись под вечер. До полуночи еще оставалось несколько часов, но город продолжал празднество. С площади раздавались крики шумных гуляк, трещали костры, в небо поднимались клубы серого дыма. Но близнецам было не до гулянок. Дети чуть не засыпали на ходу. Рыбак пропустил в дом пошатывающегося от усталости Олли и подхватил на руки клюющую носом дочь.

– Ньюберт, ты хоть предупреждай, если так поздно гулять собираетесь, – недовольно заметил он.

– Прости, заигрались, – повинился Хенли, и дверь захлопнулась перед его носом.

Маг хмыкнул – выдерживать недовольство рыбака ему было не впервой.

– Ну, как тебе Зимоворот? – со спокойной улыбкой повернулся он к Вильме. – Очень устала?

– А что, хочешь вернуться на площадь и потанцевать? – с лукавством уточнила она.

– Думаю, я могу найти занятие интереснее. – Хенли наклонился и продолжил обещание ласковым тягучим поцелуем.

Сумасшедшего азарта, как во время танца, Вильма не испытала, зато от сладости поцелуев задрожали коленки. Надо же, а она думала, так только в книжках бывает!

– Будем целоваться на улице? – спросила ведьма в перерыве между поцелуями, задыхаясь и не желая останавливаться.

– Лучше дома.

Он сжал ее так крепко, что вызвал невольный вздох, и Вильма не стала спорить. Дома так дома.

На вышедшего встречать Семгу свалился шарф, и кот мигом сбежал в гостиную, пока увлекшаяся парочка на него не наступила.