Тайны Полюса - Кристель Дабо (2018)

Апартаменты Фарука удивили ее еще больше, чем приемная. Невообразимо длинные стеллажи с книгами, разделенные широкими, как улицы, проходами, тянулись в глубину зала. Шаги Офелии отзывались гулким эхом, пока она шла вдоль полок, высота которых в три раза превышала ее рост. Эта личная библиотека почти не уступала большой семейной Библиотеке на Аниме, где работали ее родители. Некоторые книги, несмотря на очевидные следы реставрации, были так ветхи, что, казалось, вот-вот рассыплются в прах.

Девушка чувствовала себя потерянной в этом мире вертикальных и горизонтальных линий.

– Есть кто-нибудь? – позвала она.

Ее голос, отразившись от мраморных плит, улетел в потолок, и снова наступила тишина.

В конце концов Офелия обнаружила Фарука в самой дальней книжной аллее. Он стоял, глубоко погруженный в чтение, так тихо и неподвижно, что Офелия сначала приняла его за мраморную фигуру.

– Монсеньор…

С невероятной медлительностью Фарук оторвал бледные глаза от книги и устремил их на Офелию. Исходившая от него невидимая сила мгновенно обрушилась на нее, как ледяной дождь.

– Спасибо, что согласились меня принять, монсеньор.

Фарук ничего не ответил, и Офелия почувствовала, как шарф нервно стянул ее сломанную руку.

– Вашего референта здесь нет? – уточнила она, огляды-

ваясь.

– Я его отпустил. Хотел быть с вами наедине.

От вялого голоса Фарука Офелию пробрал озноб, но она не позволила страху завладеть ею. Только не сейчас.

– Монсеньор, я пришла к вам, чтобы…

– Посмотрите.

Прервав ее, Фарук показал книгу, которую держал в руках. Офелия увидела, что это его блокнот-памятка. На последней странице Фарук довольно неумело приклеил фотографию, вырезанную из газеты. На ней был младенец с бледной кожей и закрытыми глазами. Внизу почерком Фарука была сделана краткая запись между двумя чернильными кляксами: «Дочь Бере-

нильды».

Такого Офелия от него не ожидала.

– Монсеньор, я пришла…

– Я хотел бы забыть об этом ребенке, – снова прервал ее Фарук и погрузился в созерцание фотографии. – Дети такие шумные, надоедливые, все время плачут, – вяло посетовал он. – Я всегда с трудом их выносил, но эту девочку мне особенно хотелось бы забыть. Она заняла мое место в жизни Беренильды и, чувствую, доставит мне много неприятностей. Я действительно хочу ее забыть, но почему же она не выходит у меня из головы?

Фарук закрыл блокнот и положил его на полку. Только тут Офелия увидела, что вся библиотека состоит из записных книжек: из сотен, тысяч записных книжек. Этот зал был письменной памятью

Фарука.

– Монсеньор, – не сдавалась Офелия, – я пришла, чтобы предложить вам…

Конец фразы замер у нее на губах. Фарук бесконечно медленно склонялся над ней, и так же медленно приближались его белые меха и белые волосы. Девушке почудилось, будто над нею нависла снежная лавина. Приподняв одним пальцем очки Офелии, Фарук пристально, с любопытством вгляделся в ее лицо. Теперь его магнетическая мощь стала такой гнетущей, что у девушки заложило уши, словно она прошла по туннелю под железнодорожным мостом.

– Так же и с вами, маленькая Артемида, – медленно произнес Фарук, выделяя каждый слог. – Мне уже не удается выбросить вас из головы… У вас сердитый вид, – вдруг объявил он.

Офелия судорожно втянула воздух, она слишком долго удерживала дыхание.

– У человека, за которого я должна была выйти замуж, через неделю отнимут его силу и беспомощного выбросят за пределы Небограда, на расправу зверям. Торн всегда служил вам верой и правдой, а вы даже не позаботились о справедливом судебном разбирательстве для него.

Фарук выпустил очки Офелии, и они снова упали ей на нос. Его ангельское, идеально гладкое лицо окаменело.