Тайны Полюса - Кристель Дабо (2018)

Торн неторопливо, глоток за глотком, пил воду. Офелию поражало, как он мог сохранять спокойствие в такую минуту; ей самой приходилось стараться изо всех сил, чтобы не впасть в смятение.

Закончив пить, Торн стал разглядывать дно стаканчика. Казалось, он погружен в глубокие раздумья.

– Вначале мы были единым целым, – сказал он внезапно. – Но Богу это не нравилось. Он развлекался, пытаясь нас разъединить.

– Что, простите? – растерянно пролепетала Офелия.

– Пятнадцать лет назад мою мать лишили памяти, – бесстрастно продолжал Торн. – Это произошло вскоре после предыдущего съезда Семейных Штатов. Я пришел к ней сюда, в тюрьму. До сих пор не могу понять, почему она захотела увидеть именно меня, хотя я для нее ничего не значил. Думаю, у нее просто не было выбора. Но факт остается фактом: она воспользовалась разрешенным ей трехминутным свиданием, чтобы передать мне часть своей памяти. Совсем небольшую часть, – подчеркнул он, не отрывая взгляда от пустого стакана, – но этого оказалось достаточно, чтобы полностью изменить мою жизнь. – Он поднял на Офелию глаза, сверкавшие металлическим блеском. – Личные воспоминания Фарука. По крайней мере, некоторые обрывки – я потратил годы, чтобы расшифровать их. То, что вам стало известно благодаря вашему чтению, я знал уже давно. Может быть, я знаю даже больше, чем вы.

Потрясенная Офелия жадно втянула воздух; слушая Торна, она затаила дыхание.

– Больше, чем я?

– Бог – разрушитель мира. Он расколол мир.

Торн произнес эти слова таким будничным тоном, словно говорил о погоде. У Офелии закружилась голова, и она оперлась о стол.

– Раскол… значит, это оказалось под силу ему одному?

– Я не знаю как, но Бог расколол мир, – повторил Торн с величайшим спокойствием. – И с тех пор он обладает абсолютной властью над этими осколками. Мельхиор продал ему душу, и он далеко не единственный. Некие мужчины и женщины тайно следят, чтобы Духи Семей, так же, как все их потомки, действовали согласно плану Бога. Моя мать была одной из них, и это развратило ее до мозга костей, так что даже Бог отрекся от нее. Я ничуть не удивлюсь, если ваши Матери-Настоятельницы, а может, даже и члены вашей собственной семьи играют ту же роль, и призываю вас быть очень осторожной.

Офелия закрыла глаза. В голове у нее бушевала мигрень, и казалось, что в глубине боли вызревает что-то новое, прежде неведомое.

– Так кто же он, этот Бог?

– Правильнее было бы спросить: ЧТО он собой представляет? – поправил ее Торн, ставя стакан на стол. – Я задаю себе тот же вопрос с того дня, как унаследовал память моей матери, и у меня до сих пор нет удовлетворительного ответа. Я знаю только, что он владеет знанием, совершенно не похожим на наше. Он создал Духов Семей, расколол мир на куски и установил опеку над человечеством. Он наделен невероятным долголетием и по неизвестной нам причине не желает, чтобы мы знали его истинное лицо. К сожалению, те редкие воспоминания, которые я делю с Фаруком, очень туманны в той части, что связана с Богом.

– Так вот почему вы так хотели прочитать Книгу? – прошептала Офелия.

Торн нахмурился. Возможно, в этом была виновата настольная лампа, но его свинцовые глаза угрожающе вспыхнули.

– У каждого человека должно быть право сыграть в кости, поставив на кон свою жизнь. Кости выдают случайные результаты, на которые нельзя повлиять никакими расчетами. Но игра теряет смысл, если кости фальшивые. Весь Двор мошенничает. Иначе и быть не может, потому что наш Дух Семьи, основа нашего общества, – сплошная фальшь. Фарук милует и карает по настроению, вместо того чтобы соблюдать закон. Вот худшее, что придумал Бог, – прошипел Торн сквозь зубы. – Он украл у людей подлинные кости, ни разу не выйдя из тени.

Офелии стало страшно. Торн впервые был так откровенен. Наконец-то он заговорил с ней серьезно, глаза в глаза, как с равной.