На полпути к могиле - Фрост Джанин (2010)

Хеннесси продолжал высматривать жертв для пополнения своих складов. Франческа за десять дней шпионажа подтвердила эту информацию. То же самое мы слышали от Лолы и Чарли, так что это не стало открытием, зато последний из ее каждодневных телефонных звонков дал нечто ценное. Она подслушала, как один из людей Хеннесси обращался к неизвестному партнеру-человеку «ваша честь». Возможно, это была ирония, но, памятуя о подчищенных полицейских сводках и о новом методе, которым Хеннесси предотвращал сообщения о пропавших, Кости пришел к иному выводу. Он рассудил, что человек был судьей, возможно, из Колумбуса, где обнаружилось больше всего подчищенных досье. Мы работали над этой версией, но не отказались и от другого средства. Если хочешь поймать того, кто никак не ловится, нужна наживка. Соблазнительная приманка, которую попытается схватить сам Хеннесси или так и оставшийся неизвестным Гасила. Тут на сцену выступала я. Днем ходила в колледж, а вечерами совершала турне по всем дешевым низкопробным барам и клубам, какие мы знали. Говорю же, грязная работа.

— Кэтрин? Бог мой, Кэтрин, это ты?!

А? Так меня звали только родные, а никого из них здесь точно не могло оказаться. Однако в голосе было что-то знакомое.

Я развернулась на табуретке, и бокал, который я не выпускала из рук, чтобы в него не подсыпали какой-нибудь химии, полетел на пол. Шесть лет прошло, но я узнала его с первого взгляда.

Дэнни Мильтон стоял передо мной и пялил глаза на мое серебристое платьице в обтяжку и сапоги до колен. Черные кожаные перчатки, входившие в состав снаряжения, точь-в-точь подходили цветом к моей душе, когда его взгляд скользнул от моего лица в вырез платья и обратно.

— Фюить, Кэтрин, ты выглядишь… Bay!

То ли он и впрямь лишился дара речи от моего вида, то ли курс литературы в колледже не пошел ему впрок. Я, прищурившись, прикидывала, как поступить. Первое: воткнуть ему в сердце кол. Соблазнительно, но аморально. Второе: сделать вид, что его не замечаю, и надеяться, что он уйдет. Возможно, но слишком великодушно. Третье: заказать новую выпивку и выплеснуть ему в рожу, поблагодарив за сладкие воспоминания. Заслуженно, но лишком театрально. Я не стремилась привлекать ненужного внимания и не хотела, чтобы меня выставили из заведения. Значит, оставался только второй вариант. Проклятие, наименее соблазнительный.

Я пронзила его ледяным взглядом и повернулась спиной. В надежде, что намек дойдет. Не дошел.

— Слушай, ты должна меня помнить. Мы познакомились на дороге, ты помогла мне сменить шину. И наверняка ты не забыла, что я был первым, с кем ты…

— Заткнись, кретин!

Все та же невообразимая наглость — он чуть не выболтал в полный голос, так что только глухой не услышал бы, что оказался первым, с кем я переспала! Может, первый вариант в конечном счете был наилучшим?

— Вот видишь, вспомнила, — продолжал он, как видно не расслышав «кретина». — Эге. Сколько же лет прошло… шесть? Или больше? Я тебя еле узнал. Помнится, раньше ты не так выглядела. Не, ясно, ты была миленькой и все такое, но, в общем, еще малявкой. А теперь совсем взрослая.

Сам он почти не переменился. Волосы примерно той же длины и того же буроватого песочного оттенка, и глаза голубые, как мне помнилось. Брюхо малость выросло, а может, это мне со злости почудилось. Для меня он сейчас ничем не отличался от остальных. Всего-навсего еще один приставала. Жаль, что нельзя убить его за одно это.

— Дэнни, добрый совет, разворачивайся и шагай отсюда.

Кости, хоть я его и не видела, был где-то рядом, и если, наблюдая за мной, он поймет, кто мой собеседник, то оторвет Дэнни голову, и совесть его не замучает.

— Но почему? Давай посидим, вспомним прошлое? Мы ведь столько не виделись. — Рядом со мной как раз освободилось место, и он без приглашения плюхнулся на него.

— Нечего нам вспоминать. Ты пришел, увидел, отымел и ушел. Конец истории.