На полпути к могиле - Фрост Джанин (2010)

Мы зашли в импровизированную гостиную, которая выглядела бы вполне обыкновенно, если забыть о каменном потолке и стенах из сталагмитов. Кости отвел электричество от ближайшей линии и устроил в пещере отличную проводку. Так что у него имелись лампы, компьютер и телевизор, поставленный перед диваном и креслами. Был даже обогреватель на случай, если ему надоест нормальная пещерная температура — пятьдесят с чем-то градусов.[4] Добавить несколько картин и пару декоративных пуфиков, и получится подземная версия «Дома Красавицы».

Кости прихватил свою брезентовую курточку и повел меня обратно к выходу.

— Пошли. Мы отправляемся в салон, а это, надо думать, надолго.

— Ты, конечно, шутишь!

* * *

Я со смесью изумления и отвращения уставилась в большое зеркало, пристроенное Кости у стены. Пять часов в салоне красоты заставили меня на себе почувствовать, что значит попасть в стиральную машину с отжимом. Меня отмывали, налепляли воск и сдирали вместе с волосами, стригли, сушили феном, маникюрили, педикюрили, отшелушивали, завивали, укладывали и под конец раскрасили во все цвета макияжа. К тому времени как Кости явился за мной, мне и смотреть на себя не хотелось, и всю дорогу обратно к пещере я с ним не разговаривала. Наконец зрелище окончательного результата заставило меня нарушить молчание:

— Я ни за что не покажусь на людях в таком виде!

Пока я страдала в салоне, Кости, как видно, занимался покупками. Я не спрашивала, откуда у него деньги: перед глазами у меня стоял образ стариков с прокушенными шеями и пропавшими бумажниками. Тут были обувь, серьги, лифчики с поддержкой, юбки и нечто, что он упорно называл платьями, хотя выглядели они в лучшем случае лохмотьями платьев. В одном из них я и была сейчас: ярко-зеленое с серебром, обрезано на четыре дюйма выше колена, вырез явно слишком низкий. В сочетании с новыми кожаными сапогами, завивкой и макияжем оно делало меня похожей на двадцатидолларовую шлюху.

— Сногсшибательно, — усмехнулся он. — Так и тянет самому содрать с тебя эти одежки.

— По-твоему, смешно, да? Тебе все смешки… чтоб тебя!

Он подскочил ко мне.

— Это не шутка, но это игра. Где победитель получает все. Тебе нельзя отказываться ни от одного преимущества. Если какой-нибудь несчастный неумерший заглядится на это… — он оттянул материю платья так, что получился острый бугорок, но я шлепком отбросила его руку, — то не заметит этого…

Что-то твердое уперлось мне в живот. Я обхватила предмет рукой и расправила плечи.

— Это кол, Кости, или ты просто в восторге от моего нового платья?

Он ответил улыбкой, в которой двусмысленностей было больше, чем в получасовой беседе.

— В данном случае — кол. Хотя всегда можешь нащупать и что-нибудь другое. Следи за тем, что поднимается вверх.

— Лучше пусть это будет очередной урок грязных разговоров, не то придется испытать новый кол в деле.

— Ну вот, милая. Никакой романтики! Сосредоточься! Между прочим, ты и вправду отлично выглядишь. Этот лифчик сотворил чудо с твоей фигурой.

— Пошляк! — Я сплюнула, справившись с искушением опустить взгляд и убедиться самой.

Проверю потом, когда его не будет рядом.

— Идем дальше, Котенок. Сунь кол в сапог. Увидишь, там для него приделана петелька.

Нагнувшись, я отыскала кожаное колечко внутри каждого голенища. Кол плотно входил в них. Ничего не заметно и в то же время легко достать. Я как раз гадала, где мне прятать оружие, если платье в обтяжку.

— Второй тоже спрячь, — велел он.

Я повиновалась и превратилась в Гулящую Кэт, Грозу Вампиров.

— С петельками это хорошо придумано, Кости.

Комплимент сорвался у меня с языка, и я тут же пожалела об этом. Не нужны ему мои похвалы. Мы не друзья, а деловые партнеры.

— Я сам так пару раз делал. Хмм, все еще что-то не так, чего-то не хватает…