На полпути к могиле - Фрост Джанин (2010)

— Это не он… — «Пойдем, посмотришь мой „порш“, давай выйдем…» — Это те ребята, Ральфи и Мартин, ты их еще спугнул, когда подошел. Они угощали меня выпивкой — тогда и позже, когда Хеннесси ушел тебя искать. Маленькие засранцы, они хотели вытащить меня к своей машине, похоже, удивлялись, что я не иду… — Голова у меня вдруг опять закружилась, перед глазами все поплыло.

— Тебе нужна еще кровь. — Это был приказ, но я слабо отмахнулась:

— Нет-нет, все хорошо, просто мне надо выспаться.

Земля перевернулась, а когда я снова открыла глаза, то лежала на земле, а под головой у меня была знакомая куртка. Кости ярдах в двенадцати от меня копал яму.

Луна освещала его кожу, да и было что освещать. Рубашку он снял, и свет скользил по его алмазно-сливочной коже, будто ласкал ее. Без рубашки он выглядел как статуя. Длинные линии соединяли ключицы, плечи казались еще шире, чем под одеждой, твердая линия живота прерывалась только ремнем. Мышцы бугрились и перекатывались от усилий. Я в жизни не видывала ничего красивее.

— А где рубашка? — Я, видно, сказала это вслух, а не просто подумала, потому что он обернулся и ответил:

— На тебе, милая.

Нагнувшись, он одной рукой поднял вампира, сбросил в яму и стал заваливать землей.

— Я просто балдею от тебя без рубашки, знаешь?… — Мой внутренний монолог прорывался наружу, и он, видно, снова услышал.

Остановился, блеснул зубами в усмешке:

— Я замечаю, что слышу твои комплименты, только когда ты пьяна. Право, тогда с тобой куда приятнее иметь дело.

Он прихлопнул лопатой землю и подошел ко мне. В глазах у меня все еще мелькало.

— Ты всегда великолепен, — зашептала я и, когда он опустился надо мной на колени, провела пальцем по его щеке. — Целуй меня…

Все казалось ненастоящим. И земля подо мной, и его губы, опять коснувшиеся моих. Он разочарованно хмыкнул, выпутавшись из моих объятий.

— Почему ты перестал? Я невкусная? — Я смутно помнила, что совсем недавно меня вырвало.

Он улыбнулся, еще разок скользнул губами по моим губам.

— Вкусная. У тебя вкус моей крови, и я невыносимо хочу тебя. Но не так. Давай-ка уложим тебя в спокойную постельку. Поехали!

Он подхватил меня на руки.

— Кости, — выдохнула я, — знаешь что? Я тебя не боюсь, но ты меня пугаешь… — Его лицо опять расплывалось.

— Ты меня тоже пугаешь, Котенок, — кажется, ответил он.

Впрочем, я не уверена. Все опять потемнело.

* * *

Мама лежала у меня за спиной, обнимая сзади. Я уютно устроилась в ее объятиях. Она никогда меня не обнимала, и мне это понравилось. Она промычала что-то глубоким низким голосом. Руки у нее были мускулистые, грудь, прижавшаяся к моей спине… твердая, как камень.

Я распахнула глаза. Второй раз в жизни я очнулась в постели с вампиром. И второй раз был много хуже, потому что теперь на мне была только его рубашка и трусики, а он…

У меня вырвался вопль. Кости подскочил, завертел головой, отыскивая, с какой стороны грозит опасность. Я тут же отвернулась, потому что сразу увидела, откуда она грозит. Я залилась краской и зажмурилась.

— Что такое? Кто здесь? — В его голосе была уверенность и смертельная угроза.

Я, онемев, мотала головой, тщетно припоминая, как сюда попала. Последнее, что вспоминалось, — я лежу на земле и целую его.

— Кости, — я заскрипела зубами, но узнать было необходимо, — мы с тобой… между нами что-нибудь было? Я не помню. Ты должен сказать правду.

Он замычал в изнеможении, и я почувствовала, как кровать прогнулась под его тяжестью. Он укладывался на место. Я тут же откатилась подальше и подглядывала сквозь ресницы, дожидаясь, пока он до пояса прикроется простыней.

Он с нескрываемым раздражением смотрел на меня.