Отвергнутый наследник - Эрин Уатт (2018)

Элла тоже начинает кусать нижнюю губу.

– Думаешь, она в беде?

Я возвращаю ей бутылку.

– Все может быть. Но вы тоже думаете, что все это странно, да?

Вэл медленно кивает.

– Да, есть такое.

На лице Эллы появляется тревожное выражение.

– Это определенно очень странно.

Мы втроем снова поворачиваемся в сторону Хартли, но, видимо, пока мы разговаривали, она ушла. Стол, за которым она сидела, пуст, подноса нет.

Глава 9

Больше сегодня мы с Хартли не видимся.

На урок по художественной фотографии она не приходит, и я торчу там один, а ведь я даже не записывался на этот чертов предмет!

Она не приходит и на теорию музыки, где я вынужден сидеть рядом с Ларри, который без умолку болтает о том, что я втюрился. Что, возможно, не так уж и плохо, потому что если он не говорит про любовь, то трещит про эти дурацкие «джорданс». Проклятый Ларри. И вообще, кто, черт побери, записывается на теорию музыки? Что это за курс такой? Физическое объяснение звуков? Когда на классной доске начинают появляться математические формулы, объясняющие соотношение длины волны, частоты и скорости, мои мысли уже где-то далеко.

На математике ее тоже нет, а это именно тот предмет, куда она так отчаянно хотела записаться, что даже лично просила преподавателя о переводе.

Врать не буду: я начинаю беспокоиться.

После упражнений по силовой и физической подготовке с тренером «Астор-Парка» я решаю написать ей сообщение в надежде, что она не станет спрашивать, откуда у меня ее номер.

«Пропускать занятия – моя фишка. Где ты? – И.»

Нет ответа.

Приехав домой, я быстро обедаю, делаю домашку и выхожу к машине. Слава богу, я никому не попадаюсь на глаза и мне не приходится отвечать на всякие тупые вопросы. Потому что у меня нет ответов.

Я не знаю, почему еду к Хартли с буррито на пассажирском сиденье. Не знаю, почему меня так беспокоит, что она до сих пор не ответила мне. Не знаю, почему мне так интересно все, что с ней связано.

Припарковавшись в квартале от дома Хартли, чтобы она не увидела мой пикап, я осторожно поднимаюсь по наружной лестнице в ее квартиру. Ступеньки такие ветхие, что мне страшно, как бы они не обвалились вместе со стеной двухэтажного дома.

– Служба доставки, – резко постучав, говорю я.

Тишина.

Я набираю номер ее мобильника и прикладываю ухо к двери. Звонка внутри не слышно. Стучусь еще несколько раз.

Тут мое внимание привлекают шаги. Посмотрев вниз, я замечаю коренастого лысого мужика, который машет в воздухе кухонной лопаткой.

– Ее нет дома, ты, придурок!

Я быстрым шагом спускаюсь по лестнице.

– А где она?

– Работает, наверное. – Мужик глядит на меня с подозрением. – А ты, вообще, кто?

– Друг из школы. Она забыла свое задание.

– Хм, – ворчит он. – Ее нет дома, так что и ты топай к себе.

– Но я не хочу, чтобы она получила плохую отметку. Вы не возражаете, если я подожду?

Мужик снова ворчит.

– Да мне плевать, но только веди себя тихо.

– Слушаюсь, сэр.

Пробормотав себе под нос что-то про дурацких детишек и их дурацкие задания, он исчезает в боковой двери одной из квартир на первом этаже. Этот маленький дом, обшитый деревянными панелями, с облупившейся краской, едва ли выстоит в следующий сезон ураганов. И меня вновь поражает это несоответствие: ученица «Астор-Парка» живет в этом районе, в таком доме.

Я сажусь на первую ступеньку, положив рядом пакет с едой, и жду, жду, жду.

Проходят часы. Батарея телефона села до опасного минимума. Солнце опускается за горизонт, застрекотал сверчок. Я начинаю дремать, но, когда теплый осенний воздух становится холодным, просыпаюсь и смотрю на часы: уже перевалило за полночь.

Я снова набираю сообщение.

«Твоя еда стынет».

– Какая еда?

От удивления я чуть не роняю телефон.