Отвергнутый наследник - Эрин Уатт (2018)

– Твой папа так говорит. Ну да. – Она растягивает слова, а ее голос полон сомнений.

– Ладно. Может, это Ганди. Но в любом случае кто-то умный. И мы должны придумать себе рукопожатие, – отвечаю я.

Она выгибает бровь.

– Рукопожатие.

– Ну да. У Леброна Джеймса особое рукопожатие для каждого из своих товарищей по команде. Таким образом ты узнаешь, что людей что-то связывает. Давай что-нибудь попробуем.

– Я никогда в жизни не запомню какое-нибудь сложное рукопожатие. Выбираю песню. Давай лучше ты будешь петь мне песню каждый раз, когда мы будем встречаться. – Хартли закрывает глаза.

Бедняжка, она так устала. Я беру покрывало, лежащее на спинке дивана.

– Я уже говорил тебе, что у меня напрочь отсутствует слух, – напоминаю я ей, укрывая ее ноги. – Но какую песню ты предлагаешь?

Хартли натягивает покрывало до подбородка.

– Я пошутила.

– Но я готов принять любой вызов.

– Начинаю понимать это.

– Если песни и рукопожатия не подходят, остановимся на секретном стуке.

Она не отвечает. Я смотрю, как медленно и спокойно поднимается и опускается ее грудь. Потом осторожно встаю с дивана и перекладываю ее ноги на освободившееся место. Хартли не просыпается, даже когда я подсовываю ей под голову подушку и накрываю симпатичным лоскутным одеялом, которое нашел аккуратно свернутым на полу у дивана.

Мне очень хочется остаться, но я знаю, что Хартли предпочла бы проснуться в одиночестве. И поэтому ухожу.

Почему я так зацепился за эту идею: быть друзьями? Но она почему-то кажется мне правильной. Я хочу, чтобы Хартли стала частью моей жизни, и если это возможно только при условии, что нас будет связывать лишь дружба, – так тому и быть.

Это немного не то, чего я хочу, но тоже неплохо.

Глава 10

Я: «Где мой лучший друг?»

Она: «Мы не лучшие друзья».

Я: «Ты согласилась!»

Она: «Просто на ДРУГА. Не на ЛУЧШЕГО ДРУГА».

Я ухмыляюсь, глядя на экран телефона, вышагивая по коридору корпуса искусств, спрятанного в восточной части кампуса. Вообще-то, я никогда здесь не был: у меня с творчеством не очень.

«Я иду на СВ. Где ты?» – набираю я.

«Не твое дело», – отвечает Хартли, добавив в конце сообщения ухмыляющийся смайлик.

– Как хорошо, что я знаю твое расписание, – говорю я вслух. – Доброе утро, солнышко!

Хартли подскакивает от неожиданности, когда я подхожу к ней со спины. Она уже собиралась войти в музыкальный класс, но разворачивается на каблуках.

– Какого черта?! – Она так мило рычит от злости. – Ну уж нет, Истон! У меня в неделю только три часа на занятия соло, и я не позволю тебе сорвать их! Уходи.

Я притворяюсь обиженным.

– Но я так хотел послушать, как ты играешь на… – Я хлопаю себя по голове. – Напомни, на чем ты играешь?

– На скрипке, – неохотно отвечает Хартли.

– Прикольно. – Я открываю перед ней дверь. – Пойдем.

– Ты правда будешь слушать, пока я занимаюсь?

– Конечно. – Я чуть подталкиваю ее вперед. – Больше мне ничего не остается.

Помедлив, Хартли все-таки входит в класс. Я осматриваюсь, пока она вытаскивает свой инструмент из маленького черного футляра. Помещение чуть больше пианино, которое стоит возле самой стены. Кроме него в комнате есть еще небольшая скамеечка, которую Хартли вытаскивает из-под пианино, и черный металлический пюпитр.

– Ты убьешь меня, если я сяду на пианино?

– Да, – отвечает она, не отрывая взгляда от скрипки.

– Так и думал. – Я опускаюсь на пол. – В любом случае пусть лучше я буду обтирать задницей грязный пол. Зато иммунная система укрепится, ну и все такое.

– Отлично придумано.

– Что-то из твоего угла совсем не веет сочувствием.

– Разве лучший друг не стал бы заботиться о твоем здоровье? – отвечает Хартли, расставляя на пюпитре несколько листов с нотами.